Брови Андрея полезли вверх. Не ожидал, что мы вычислим даже это. На самом деле, как только стало ясно, что случайных совпадений в нашем деле быть не могло (мой кульбит не в счет), ребята еще в пятницу рассчитали, что просто так собака броситься на Дмитрия не могла. Значит, ее натравили, и сделать это мог только хозяин пса. Поскольку Андрей сам собаку не держит, значит, была договоренность с хозяином ротвейлера. Вот и все — просто, как дважды два. Если, конечно, как следует мозгами пораскинуть.

— …Подсыпал отраву в еду Главному редактору. Напал с сообщниками на Главного автора с причинением ему тяжких телесных повреждений. И последнее: обманом заставил коллег воспользоваться аварийным лифтом, и только по счастливой случайности никто серьезно не пострадал. Обвиняемый, что можете сказать в свое оправдание?

— А мне оправдываться не в чем, — нагло заявил Андрей, из последних сил пытающийся хорохориться. В отличие от Риты, чье лицо залила смертельная бледность, его шло красными пятнами. Он еще пытался сражаться, не понимая, что все козыри у нас в руках. — Как уже сказала моя сводная сестра, это все голословные и бездоказательные обвинения, носящие умозрительный характер.

— Суд располагает доказательствами, достаточными для вынесения обвинительного вердикта, — спокойно и устало произнес Алексей.

— Да?! — ехидно спросил Андрей. — И что это за доказательства, позвольте полюбопытствовать?

— Условия пари, в соответствии с которым были организованы так называемые совпадения.

Андрей, услышав это, вздрогнул, но все равно не торопился сдавать позиции:

— А чем вы можете доказать, что это не сфальсифицированная улика? Любой из вас мог написать это, а потом свалить вину на нас.

— Да, написать мог, конечно, любой. Но тут ты допустил одну серьезную оплошность. Можно сказать, выдал себя с головой. Во-первых, только участник мог знать, что условия пари были написаны от руки, а не напечатаны, скажем, на компьютере. И второе: почерк нами опознан и принадлежит Маргарите. Ты потерял этот листок, когда Лета обнаружила пропажу кошелька, и все авторы выворачивали наружу свои карманы.

— Придурок! — завопила Рита. — Я же тебя предупреждала!….

— Заткнись, идиотка! — рявкнул Андрей на сестренку. Та осеклась, но по ее горящему взору было понятно, какого она мнения о своем растяпе-братце, по чьему недосмотру вся их преступная затея всплыла наружу. Ох, представляю, сколько «ласковых» она наговорит ему сегодня вечером!

— Вина подсудимых доказана, поэтому перехожу к вынесению приговора, — продолжил Алексей. — Поскольку налицо попытка срыва работы над проектом, едва не закончившаяся роспуском сценарной бригады, виновные понесут соответствующее тяжести их преступления наказание…

— Вот только не надо строить из себя Достоевского, — огрызнулся Андрей, но под взглядом Тамары осекся и замолчал.

— …а именно: с Артамоновой Маргариты взыскивается штраф в размере гонорара за три поэпизодника. С Измайлова Андрея — штраф в размере гонорара за четыре поэпизодника. В общем, не видать вам, ребятки, зарплаты, как собственных ушей. Бухгалтерия уже предупреждена, так что не вздумайте подкатывать туда на арапа, не выйдет.

— А почему это с нее за три, а с меня — за четыре? — возмутился Андрей.

— Одно совпадение — один поэпизодник долой. Чего ж непонятного? — усмехнулся Алексей.

— Учтите: я этого просто так не оставлю! У меня найдется управа на ваш так называемый суд! Можете не сомневаться! Да вы хоть знаете, кто мой отец?! — с ненавистью глядя на всех нас, заявил Андрей.