– О чем вы говорили с президентом? – осведомилась она, прикрывая ладонью зевок. Мадлен выглядела ничуть не менее чудесно, чем в начале вечера. И даже не представляла, какую ценность представляет для мужа, насколько выгодна ему. Теперь в глазах большинства не она была женой Джека Хантера, а он – мужем Мадлен Хантер. Правда, если бы он даже знал об этом, то никогда бы ей в этом не признался.

– Мы с президентом обсуждали одну очень интересную тему, – ответил Джек с непроницаемым видом. – Я все тебе расскажу, когда будет можно.

– А когда будет можно? – заинтересовалась она. Мадлен была не только его женой, но и опытным репортером, любила свое дело, людей, с которыми работала, свой отдел новостей. У нее было ощущение, что она держит руку на пульсе нации.

– Об этом еще рано говорить. В субботу у меня с ним ланч в Кэмп-Дэвиде.

– Наверняка что-то важное. – Иначе и быть не могло. Все, связанное с президентом, гарантировало внимание и интерес публики.

Весь недолгий путь до R-стрит супруги болтали о приеме. Джек спросил жену, видела ли она Билла Александера.

– Только издали. Я не знала, что он вернулся в Вашингтон.

Билл никого не желал видеть целых полгода после гибели жены в Колумбии в прошлом году. Ужасная трагедия, Мэдди прекрасно помнила все подробности. Жену Билла похитили террористы. Посол Александер вел переговоры лично – и, похоже, не очень удачно. Получив выкуп, террористы запаниковали и убили бедняжку. Вскоре после этого посол подал в отставку.

– Дурак он! – заявил Джек как ни в чем не бывало. – Не надо было самому этим заниматься. Любой мог предсказать, чем все кончится.

– Сам он был, кажется, другого мнения, – тихо проговорила Мэдди, отвернувшись к окну.

Через минуту они уже были дома и поднимались по лестнице. Джек снимал на ходу галстук.

– Мне завтра рано на работу, – напомнила Мэдди в спальне, когда он расстегивал рубашку.

Стянув через голову платье, она осталась в одних колготках и серебряных туфельках на высоких каблуках. У нее было великолепное тело, и Джек всегда отдавал ему должное. Первый муж тоже это ценил, но во всем остальном ее мужья были полной противоположностью друг другу. Первый был бесчувственным грубияном, ему было плевать на жену и ту боль, которую он причинял ей бесконечными побоями. Второй был, наоборот, нежен, обходителен, бесконечно ее уважал. Бобби Джо однажды сломал ей обе руки, но этим дело не кончилось: столкнув Мэдди с лестницы, он сломал ей ногу. Это случилось вскоре после того, как он узнал о ее знакомстве с Джеком, впав в ревнивый гнев. Мэдди клялась мужу, что у нее с Джеком ничего нет, и тогда она не обманывала. Он был ее боссом, они подружились. Близки они стали потом, когда она перебралась из Ноксвилла в Вашингтон, чтобы работать на его кабельном телеканале. Через месяц после переезда в Вашингтон Мэдди уже подала на развод.

– Почему рано? – бросил Джек через плечо по пути в ванную, выложенную черным мрамором. Они купили этот дом пять лет назад у богатого арабского дипломата. Внизу располагались настоящий гимнастический зал с бассейном, богато обставленные комнаты для приемов, где Джек любил принимать гостей, а все шесть ванных были отделаны мрамором. Всего в доме было четыре спальни, большая гостиная и три комнаты для гостей.

Планы превращения одной из гостевых комнат в детскую отсутствовали. Джек с самого начала ясно дал понять жене, что не хочет детей. Воспитание сыновей от предыдущего брака не приносило ему радости, и к этой теме он больше не желал возвращаться, считая ее исчерпанной. Немного погоревав, что из-за Джека ей не стать матерью, Мэдди решилась перевязать фаллопиевы трубы.