|
Все же даже при наличии самого совершенного оборудования, ни один завод не мог обойтись без квалифицированных рабочих рук, что могли работать на этом самом оборудовании. Хотя, стоило отметить, что ситуация с рабочими складывалась не так печально, как многие описывали. Так после безумных и бездумных призывов первых волн, кто-то в армейских верхах все-таки одумался и начал создавать рабочие солдатские отряды, что направлялись не воевать на фронт, но работать на казенных заводах. Пусть выход продукции от работы таких подневольных тружеников был смехотворным, этот первый шаг позволил двинуться дальше и, учитывая опыт заводов работающих на ИВВФ, начать оставлять призываемых на прежних рабочих местах, коли предприятие работало на пополнение военных припасов. Да, многие рабочие в этом случае изрядно теряли в деньгах, так как официально могли рассчитывать лишь на полагающиеся рядовому 3 рубля в месяц, но они оставались в родном городе вместе со своей родней, семьей и соседями, что могли помочь пережить тяжкое время. А коли и владелец завода являлся благоразумным человеком, то такой призванный "воин" и вовсе сохранял свой заработок. И, что было не менее важно, и о чем вообще не думали создатели проекта эвакуации производств из прифронтовых территорий, вглубь страны не устремились лишившиеся заработка миллионы голодных и обездоленных беженцев, как это еще совсем недавно наблюдалось на улицах Берлина, куда бежали сотни тысяч выходцев из Восточной Пруссии. Одним словом, удержание ранее занятых позиций позволило избежать России столь тяжелой гуманитарной и транспортной катастрофы, оправиться от которой империя не смогла бы аж до конца войны. И за всем этим с хорошо различимым неудовольствием на лицах наблюдали не только из Берлина и Вены, но и Парижа с Лондоном - слишком уж медленно Российская империя продвигалась к той пропасти, куда по итогам начавшейся войны ее требовалось спихнуть, как врагам, так и союзникам.
Однако, пока в недосягаемых для простого смертного человека высоких кругах решалась судьба мира, копошащиеся на своих заводах и фабриках производственники продолжали "клепать" продукцию. Не отставал от прочих и завод "Мотор", что с февраля, наконец, начал получать первые грузы из Англии и даже Франции. Здраво рассудив, что самостоятельно изготовить уже заказанное количество техники у него никак не выйдет, Теодор Калеп, благодаря посредничеству Егора, смог договориться с Анзани о поставках аж двух тысяч мотоциклетных и двух сотен авиационных двигателей, сосредоточив силы собственных работников на сборке автомобилей, так как совершенно не сомневался в скором многократном увеличении заказа. И оказался абсолютно прав. Едва начался 1915-й год, как ему выдали заказ еще на 2500 небольших грузовичков и такое же количество мотоциклов, не говоря уже о сотне У-1бис, дефицит которых наблюдался, как в авиационных школах, так и на фронте. Не меньше Калепа успел забегаться и остававшийся на хозяйстве в Нижнем Новгороде Алексей. Распрощавшись с прежней идеей полностью спихнуть изготовление У-2 на прочие авиационные заводы, что даже совместными усилиями производили меньше, чем один "Пегас", ему пришлось приложить немало сил для перепланировки всего завода при сохранении уже набранного темпа производства. В результате, помимо некоторого сокращения столярной мастерской за счет привлечения в качестве подрядчиков мебельщиков, пришлось полностью переносить заводскую школу на летное поле местного отделения Аэро Клуба, а склад готовой продукции вообще устраивать под открытым небом, заняв часть летного поля, благо все аэропланы упаковывали в добротные деревянные ящики, что позволяло не бояться, ни дождя, ни снега. Все это позволило приспособить бывшие ангары под цех сборки У-2, а в основных мастерских заняться массовым выпуском несколько доработанного по итогам первых боев штурмовика. Самолета, что, по мнению трех друзей, должен был стать тем самым оружием победы, которого столь сильно недоставало армии. |
