Но реальность превзошла все ожидания графа. Гвардейцы неожиданно привели его в старые гостевые покои, где с недавних пор жила княгиня София. Постучав в закрытую дверь и дождавшись с той стороны разрешения войти, один из гвардейцев широко распахнул ее, уважительно пропуская Фридриха Тиссена вперед. Причина такой вежливости обнаружилась быстро — в покоях он обнаружил не своего злобного брата, а всего лишь его жену Софию, сидящую в потертом старинном кресле. За ее спиной стоял незнакомый молодой парень, который держал княгиню за руку. Оба были в черном…

— Здравствуй Фридрих — печально улыбнулась ему София — познакомься, это мой младший сын Йен. И у нас с ним для тебя плохие новости.

Сердце его дернулось в предчувствии невероятных и неизбежных перемен, и забилось в бешеном темпе, прогоняя остатки сонливости и заставляя подобраться, как перед прыжком.

— Что случилось, София?!

Племянник отпустил руку матери и вышел из-за кресла, давая Фридриху возможность рассмотреть себя. Высокий, как и все Тиссены, темноволосый, зеленоглазый, с приятными чертами юношеского лица. Но выглядел Йен гораздо старше своих пятнадцати лет, и виной тому был его взгляд. Так смотрят на мир люди, умудренные жизнью, хлебнувшие лишений и прошедшие сквозь нелегкие испытания. Те, кому и терять больше нечего. Взрослые люди. А не пятнадцатилетний подросток, на лице которого, этот взгляд смотрелся …жутковато.

— Мне жаль, что наше знакомство происходит в такой тяжелый момент. Альберт и Ульрих Тиссены мертвы. Отныне я новый князь и владетель Западного Эскела.

Фридрих растерянно перевел взгляд на Софию и, дождавшись ее кивка, подтверждающего слова сына, поспешно прикрыл веки, не давая увидеть родственникам блеснувшее в его глазах торжество. Мертв… Альбрехт мертв! Наконец-то этот безумный выродок сдох, избавив от своей власти бедный Эскел. Усилием воли Фридрих постарался взять себя в руки и не дать эмоциям взять над собой верх. Не время торжествовать. Сначала нужно разобраться и понять, что делать дальше.

Он тяжело опустился на свободный стул и выровнял сбившееся дыхание. Слова юного племянника о том, что он теперь князь, Фридрих снисходительно пропустил мимо ушей. Мечтать не вредно, мальчик. Закон наследования княжеской власти незыблем — ее подтверждает только родовая магия Тиссенов. А для этого нужно быть самому магом. Хотя бы и таким слабым, как он — Фридрих. Но уж никак не выгоревшей пустышкой. И значит…

— Я жду от вас принесения присяги, дядюшка.

— На каком основании, племянник мой? — в голосе Фридриха сквозила неприкрытая насмешка.

— Магия рода подчинилась мне, и Замок признал мою власть.

— Не фантазируй, Йен! Для этого ты сам должен был обладать магией.

— А кто вам сказал, что у меня ее нет? Да вы никак тоже рассчитывали на княжеский венец, …дядя?!

Племянник недобро усмехнулся, и Фридриха охватило странное ощущение, что тот сейчас не солгал ему не единым словом. Спешно перестроив зрение на магическое, старший Тиссен — да теперь уже он точно старший в их роду — окинул взглядом фигуру Йена. И победно улыбнулся — ни проблеска магии! Ни намека на нее. Если только легкая, едва заметная рябь по контуру ауры наводила на смутную мысль, что на племяннике амулет с личиной. И то вряд ли — магия такого амулета тоже обязательно создала бы возмущение общего фона. Так что нет!

— Дядюшка, не мучайтесь! Вам даже не под силу увидеть мою магию. Но если вам так нужны доказательства…

— Нужны!

Мальчишка насмешливо фыркнул и небрежно провел рукой в воздухе, отчего он пошел прозрачными волнами. Потоки родной воздушной магии ни с чем не спутать, и Фридриху оставалось только изумленно наблюдать, как они послушно разливаются по комнате, повинуясь воле молодого мага.