|
Руфино опускается на корточки, объясняет, что ничего не собирается у нее отнимать, он хочет только узнать кое-что. Бородатая говорит о мертвеце: ему становилось все хуже и хуже, и вот наконец вчера ночью он испустил дух. Руфино слушает, кивает. «Может быть, надо было сначала убить Идилику, накормить Дурачка ее мясом? Может быть, это его спасло бы?»-мучаясь от угрызений совести, говорит она и сама себе отвечает: «Нет, не спасло». Змея и Дурачок делили с нею все тяготы ее кочевой жизни-с незапамятных времен они были вместе. Перед мысленным взором Руфино всплывают лица гиганта Педрина, Цыгана и других циркачей – в детстве он видел их представление, они приезжали в Калумби. Бородатая слышала от кого-то, что души тех, кого зарыли без гроба, попадут прямо в ад, – это печалит ее сильней всего. Руфино предлагает ей помощь– он сколотит гроб, выроет могилу. Еле слышно спрашивает его женщина, что он ищет. Дрожащим голосом Руфино отвечает. «Рыжего чужеземца? – говорит она. – Галилео Галля?» – «Да». Когда циркачи выходили из Сан-Антонио, его увезли с собой какие-то всадники. И Бородатая снова принимается за свое: не смогла бросить Дурачка, но и тащить его была не в силах, вот и осталась при нем. «Кто же это был? Солдаты? Сельская гвардия? Бандиты?» – «Не знаю». – «Это они остригли Галля в Ипупиаре?» – «Нет». – «Они забрали его одного?» – «Да, остальных не тронули, отпустили с миром». – «Они пошли в сторону Канудоса?»– «Не знаю».
Руфино, разломав ставни, обкладывает покойника досками, связывает их тряпьем и, вскинув этот невиданный гроб на плечо, выходит из дому. Бородатая – за ним. Местные ведут их на кладбище, дают лопату. Руфино копает могилу, опускает туда тело Дурачка, ждет, покуда Бородатая молится за упокой его души. Они возвращаются в лачугу, и женщина многословно и горячо благодарит его. Руфино, глядя перед собой остановившимися глазами, спрашивает: «Они и женщину увезли?» Бородатая растерянно моргает. «Так ты Руфино?» Он кивает. «Журема знала, что рано или поздно ты придешь». – «Увезли ее?» – «Нет, она вместе с Карликом пошла в Канудос». Толпящиеся вокруг больные и здоровые с интересом слушают их разговор. Руфино шатается от изнеможения. Его приглашают войти, и он остается в домике, где нашел Бородатую. Он спит до ночи, а на рассвете хозяева дают ему поесть. Он толкует с ними о войне, о том небывалом, что творится нынче на свете. Когда хозяева уходят, он начинает расспрашивать Бородатую о Галле и Журеме. Женщина рассказывает, что знает, а потом говорит, что тоже пойдет в Канудос. «Не боишься попасть прямо к волку в зубы?» – «Боюсь одна остаться, а там, может, найду Карлика, снова будем вместе». Наутро они расстаются. Руфино идет на запад – туда, по словам жителей Сан-Антонио, уехали капанги, – продирается через колючий кустарник. Ему удается избежать встречи с разведчиками полковника Сезара, которые прочесывают окрестности. Время от времени он останавливается, вглядывается в следы. Никакой дичи ему добыть не удается, весь день он жует траву. Ночью он выходит к речке под названием Варгинья и впервые видит перед собой то самое сатанинское воинство, полк Живореза, которьш у всех на устах: в пыли поблескивают штыки, скрипят колеса орудийных лафетов. Руфино продолжает путь, но до темноты в Зелию не входит. Крестьяне говорят ему, что тут не только солдаты, но и Меченый со своими людьми, однако никто не видел всадников с рыжим чужестранцем. Руфино всю ночь слышит вдалеке свист свирелей– он то замолкает, то начинается вновь. От Зелии до Монте-Санто тянется гладкая, выжженная, колючая пустыня без дороги и троп. Руфино на каждом шагу мерещатся солдатские патрули и разъезды. |
