— Ни за что! Из-за этих жалких людишек город нельзя подвергать опасности. Лучше перебейте их, чтоб не шумели.

— Перебить? Но, господин… Это же наши крестьяне, они нас кормят!

— Ворота не открывать ни в коем случае. Исполняйте приказ! А потом цельтесь во врагов, не подпускайте их к стенам.

Египетские воины с ужасом наблюдали, как лучники Титы, сына Пепи, убивали безоружных землепашцев.

Молодой военачальник и несколько его воинов, не в силах сдержать возмущения, бросились на помощь несчастным, но погибли, пронзенные стрелами.

— Я запрещаю действовать без приказа! — крикнул фараон. — Вы видите, к чему приводит нарушение дисциплины!

— Нужно забрать тела наших погибших воинов и предать их земле, — проговорил, выступая вперед, градоправитель Эмхеб.

— Люди не должны жертвовать жизнью ради умерших. Сначала возьмем город в кольцо.

Египтяне разбили лагерь вокруг городских стен, держась подальше от стрел, разложили шатры, и хранитель печати Неши занялся распределением провианта.

По приказу царицы передовые отряды во главе с Усачом и Афганцем расположились на севере, ближе к реке, чтобы проследить, как бы гиксосы не прислали к городу подкрепление и не напали внезапно на осаждавших.

После захода солнца Яхмес, сын Абаны, с десятком смельчаков подобрался вплотную к стенам. Им удалось перенести в лагерь останки убитых товарищей, а также троих тяжелораненых. Их поместили на барку, ставшую походной лечебницей. Кошечка начала выхаживать пострадавших.

— Похоже, стены Неферуси крепкие, — заметил градоправитель Эмхеб. — Если мы непременно хотим взять город, осада продлится долго.

— Я пока что вернусь на судно, — решил Камос.

В пику осадившим город повстанцам и в знак пренебрежения к опасности Тита, сын Пепи, устроил роскошный пир во дворце. Вместе с прекрасной супругой он восседал во главе стола.

— Ну что ты хмуришься, Анат? Даже если ты не в духе, сделай вид, что тебе весело.

— Разве ты забыл, что к городу подступил враг?

Медведь с аппетитом обгладывал гусиную ножку.

— Жалкая горстка бунтовщиков недолго продержится. Угроза невелика.

— Ты уверен?

— Гиксосы не замедлят прислать нам подкрепление. Завтра же на рассвете этих дурней атакуют с тыла и передавят всех до единого. Впрочем, нет. Пусть оставят парочку в живых. Я пошлю их в Аварис, в дар правителю Апопи. Уж он натешится, их пытая. А потом в благодарность осыплет меня милостями. Так что, по существу, нападение безмозглых мерзавцев нам на руку. Победив их, я упрочу свое положение.

Музыканты играли уныло, без малейшего вдохновения. Выводили на флейтах и арфах такую монотонную, назойливую мелодию, что градоправитель Тита, сын Пепи, в бешенстве их прогнал.

— Пошли вон, ничтожества!

Музыканты ушли.

Анат по-прежнему тревожилась, слова мужа не успокоили ее.

— Ты, правда, сумеешь защитить город?

— Я уже расставил по стенам лучников, ни одна собака не сунется. Успокойся, душечка, никакой опасности нет!

— Ты уверен, что гиксосы — непобедимые воины?

— Гиксосы непобедимы, не сомневайся.

Камос в тревоге ходил из угла в угол, словно запертый в клетку зверь. Он все думал, как сохранить жизнь своим воинам и в то же время взять город. Но не мог придумать. Задача казалась неразрешимой. Напряженные размышления ни к чему не привели. В конце концов он вышел на палубу и увидел мать, в раздумье смотревшую на закат.

— Какое решение ты принял, сын мой?

— Я не могу принять решения. Затяжная осада охладит пыл египтян и замедлит наше наступление на север, а ведь мы двигались столь стремительно! Поспешный штурм окончится неудачей и унесет много жизней.