Усмехнувшись, Николай поспешил успокоить принца:

— Не беспокойся, Август, мы ведь не мальчики для битья. К тому же энергоны не имеют даже малейшего понятия о том, что такое настоящая война. Они её-то и в глаза не видели, поскольку только тем и занимаются, что засылают в нашу галактику своих тактитов на зубцах и клыках. Последнее время они совсем обнаглели и даже используют для этого «Эксплараториус». Видишь ли, парень, их самым сильным и страшным оружием является способность подчинять себе людей, гуманоидов и арахнидов и она у них, похоже, природная. Подчинить себе они могут не всех, но очень многих. Кстати, на счёт сыворотки я тебе вовсе не врал, она действительно сделана из моей крови и уже сегодня я тебя ею накачаю. Ты и так хороший техноэмпи, но моя сыворотка не только повысит это качество, но и даст тебе ещё кое что, в частности кое-какие мои благоприобретённые способности. А теперь я с тобой вот о чём хочу договориться, старина. До самой Поллентии ты будешь подыгрывать нам, а как только мы доберёмся до этого планетоида, первым делом отправим тебя на «Оффенсио», чтобы ты сделал соответствующий доклад герцогу Фастидиозусу и князю Прогенитору.

Высоченный широкоплечий парень, сидевший напротив Николая, сурово сдвинул брови и сказал в ответ на это:

— Командир, я ни в чём не был уверен, когда начал этот разговор. Более того, я решился на него только потому, что на меня во время медитаций с Кинг-Конгом в последнее время чуть ли не волнами стали накатывать какие-то странные воспоминания, в которых и эта графиня эс-Верберантия, и Трелон, а вместе с ними многие другие люди, которых я знаю уже не первый год, предстают передо мной совсем иными. В общем врагами, а не друзьями, как я думал о них раньше. Поверь мне, это очень неприятное чувство, осознавать, что тебя сделали марионеткой. Поэтому я прошу тебя, командир, если ты хочешь иметь ещё одного верного друга, разреши мне остаться и сразиться с ними. Думаю, что я не подведу тебя, ведь твой друг Сэм очень высоко отзывался о моих успехах. Понимаешь, кроме меня некому вступиться за честь рода Конде, а это очень важно. Гораздо важнее даже моей жизни.

Николай кивнул головой в знак согласия и сказал, поднимая свой бокал и предлагая принцу чокнуться:

— Да, ваше высочество, это даже важнее вашей жизни. — После чего жестким тоном добавил — Август, раз ты принял такое решение, то начиная с этого дня ты будешь тренироваться вдвое интенсивнее. Ты можешь даже не мечтать о том, чтобы идти в бой в голове колонны, но и у нас за спиной работы тебе хватит с избытком. Хотя Дядюшка Сальве за такое моё решение захочет лично оттяпать мне голову и насадить её на пику, я от него не откажусь, парень, и ты сразишься с энергонами. Батальон каких-то тыловых крыс это не Бог весть какая сила, а с тактитами как-нибудь разберутся наши хойны и Кинг-Конг. Ну, а теперь, Август, я хочу спросить тебя вот о чём. Напрягись, парень, вспомни и скажи, когда именно ты стал задавать сам себе вопросы?

Принц Конде-младший чокнулся с Николаем, выпил бренди и бросил в рот несколько кусочков шоколада, но вовсе не для того, чтобы закусить. Бренди был превосходным и вовсе не нуждался ни в какой закуске. Подумав пару минут, он ответил:

— Знаешь, Ник, пожалуй после того, как ты измочалил об меня мой же собственный стек. Хотя меня в тот момент и душила злость, у меня в голове что-то, словно щёлкнуло, и кто-то во мне, будто сказал: — «Август, одумайся, в кого ты превратился». Правда, после этого то ли я, то ли тот, кто сидел все эти годы во мне, подговорил Суошем убить тебя, но когда я узнал о том, что им на помощь пришли энергоны, то испугался не на шутку. Нет, я испугался не потому, что стал таким образом преступником, и не за себя, а за всех нас.