– Госпожа? – Кен-Сатар тотчас заподозрил неладное. Сеамни даже не успела отозваться.

Затопали копыта, кто-то резко скомандовал: «Дорогу!», и сердце Дану затрепетало бьющейся в силках птахой.

Гвин здесь. Как быстро…

Дверца возка распахнулась, кто-то рванул её так, что едва не сорвал с петель.

Гвин. В чёрных доспехах с царственным василиском на груди, заляпанных грязью, слипшиеся волосы почти достигают плеч, и красные от бессонницы глаза, глубоко запавшие, но яростные, как и прежде.

Плоть могла ослабеть, не дух.

– Гвин… – выдохнула она, падая ему на грудь, словно простая деревенская девчонка.

– Ты… Тайде, ты…

– Всё хорошо. Всё хорошо, – бессмысленно-счастливо повторяла она, прижимаясь к жёсткой стали нагрудника.

Он вдруг резко отстранился.

– Ты похудела…

– Гвин… какой сегодня…

– День? – Он невесело усмехнулся. – Десятое число Месяца Листьев. Весна прошла, Тайде, наступило лето. Ты пробыла без сознания…

Сеамни ойкнула.

– Ну да, долго, – кивнул Император, освобождаясь от доспехов и осторожно усаживая Дану к себе на колени.

– Расскажи мне, что было? Где мы сейчас? Тогда, на Свилле, я…

– …убила вызванную аколитами Слаша тварь.

– Да, я помню… это помню. Что потом? Где мы сейчас?..

Они говорили разом, ежесекундно перебивая друг друга.

– На западе. Отходим от Разлома по Полуденному тракту. Была битва. Битва с козлоногими. Мы… – Он запнулся, и по сердцу Тайде словно прошлись ржавой иззубренной сталью.

– Мы разбиты? – с ужасом выдохнула она.

– Мы-то? – Император как-то по-особенному сжал губы и косо глянул в сторону. – Нет, не разбиты. Но и ничего не добились. – Его щека непроизвольно дёрнулась, взгляд оледенел.

– Я ужасно долго провалялась, верно? – с раскаянием проговорила Сеамни. – Гвин, я…

– Ну и глупости же ты несёшь, данка! – фыркнул он.

– Я помню тварь на берегу… как её убила. А потом – ничего…

– Потом ты пробыла без сознания много недель, – сумрачно ответил Император. – Тарвуе остался на Суолле, а мы двинулись на запад, потому что пришла весть о тварях, поваливших из Разлома. Потом… – Он рассказывал о битве на Ягодной гряде, о Сежес, о её «травяном сборе», о появлении нергианцев, предложенной сделке и – излечении.

И только о своей собственной руке, едва не отправившей его в могилу, Император умолчал.

Тайде слушала, затаив дыхание и прижав кулачки к щекам.

– И вот мы здесь, – угрюмо закончил правитель Мельина. – Да, Сежес сказала правду. Её травы и впрямь помогли. Нерг – предал, мы не получили никакой помощи. Армия несколько оторвалась от наседающих бестий и сейчас на пути в Мельин. Позицию жаль, хорошая была; ну да ничего, можно построить новые палисады и новые рвы выкопать, но главного это не изменит. Как сражаться с океанским валом? С катящейся лавиной или налетающим штормом?..

– Магией, – тихо, но твёрдо ответила Сеамни.

– Сежес попыталась, и, клянусь Берегом Черепов, это была славная попытка. Я думал, её пламя проделает нам тут второй Разлом. Без толку. Их слишком много.

Девушка-Дану слабо улыбнулась, провела кончиками пальцев по заросшему щетиной подбородку Императора.

– Колючий… меня нет, кто тебя заставит каждый день бриться?.