— Тогда запоминай, в субботу вечером с 20.00 до 21.00 по московскому времени ты должен быть на пустыре сразу за поселком Борск, там, где новая свалка. Это…

Рустам Гамсадзе, один из боевиков Мирзади в России, прервал хозяина:

— Я знаю, где это место.

— Хорошо, а вот перебивать старшего плохо.

— Извините.

— Груз передашь Назару.

— Я все понял.

— Прихвати на всякий случай пару пакетиков «дури».

— Прихвачу.

— Как передашь груз, уходишь в Москву. Там ждать связи со мной. И поаккуратнее на дороге, не надо попадать в поле зрения местной дорожной полиции.

— Конечно, господин!

— Вопросы ко мне есть?

— В Москве машина с региональными номерами будет заметна, даже на стоянке.

— Избавься от машины где-нибудь на подъезде к Москве. А впрочем, можешь ее бросить и в городе, только уничтожь номера и свои следы.

— Понял. Вопросов нет.

— Еще раз требую предельной осторожности.

— Я осторожен.

— Удачи, Рустам. До связи!

— До связи!

Гамсадзе отключился.

Мирзади набрал другой длинный номер. По нему ответили не сразу, только с третьего вызова, и ответил голос явно подвыпившего мужчины:

— Алло! Слушаю вас, господин Мирзади.

Главарь банды узнал голос старшего диверсионной группы Виктора Назарова.

— Почему не отвечал долго, Назар?

— Так мы тут вечеринку устроили небольшую, у Людки день рождения, — ответил Виктор и, рассмеявшись, добавил: — Последний день рождения. А она, дура, и не знает об этом.

— Ты пьян, Назар.

— Ну что вы. Выпили немного, признаю, но чтобы пьян, ни-ни, я же на работе.

— Значит, гуляете?

— По поводу. Здесь Россия-матушка, здесь можно.

— А как, Назар, насчет того, чтобы лишиться половины вознаграждения?

— За что, саиб?

— За нарушение инструкции.

— Но мы же все равно бездельничаем.

— Где хозяин дома, в котором вы остановились?

— С нами, где ж ему быть?

— Ты в состоянии воспринимать мои слова?

— Конечно. Выпили-то всего ничего.

— Тогда слушай и запоминай. Хотя нет, сейчас о деле говорить не будем. Сейчас я приказываю прекратить гулянку и спать! Всем. Позвоню завтра утром. Ты хорошо понял меня?

— Да, саиб. Прекращаем гулянку, ложимся спать, вот только Людок вряд ли уснет, она недавно ширнулась. Не до сна ей, у нее сейчас самый кайф.

— Будет вам кайф, если попадете в руки полиции.

— Не-е, это исключено. Мы в таком захолустье, что менты здесь и не показываются. Бомжи на пустыре есть, а вот ментов нет.

— Бездомные и нищие могут быть агентами полиции.

— Но только не в России, хозяин!

— Тем не менее гулянку прекратить, как ты справишься с Людмилой, твое дело, хоть тащи ее в постель и ублажай до утра, но чтобы в доме была тишина. Понял меня?

— Понял, саиб.

— Учти, я пришлю Рустама, проверить!

— Да все, все, саиб. Можно сказать, гулянка закончилась.

— Утром быть на связи. И отвечать сразу же!

— Слушаюсь.

— До связи.

Мирзади отключил трубку, спутниковую станцию перевел в режим приема и откинулся на спинку кресла. Он был раздражен. Назар, он же Виктор Назаров, по отцу туркмен, по матери русский, совсем потерял страх.