– Нет, – сказал я.

– Это хорошо, потому что я тоже ему не доверяю, – сказал Азим.

– Но он нам нужен, – сказал я. – Без его денег мы не сможем реанимировать Киру, к тому же он – единственный наш канал связи с Визерсом.

– Который, вполне возможно, уже арестован за измену интересам Альянса или мертв.

– Мы будем держать это в уме, но действовать лучше, исходя из того факта, что Визерс жив и выйдет на связь, – сказал я. – Потому что это пока единственный шанс разгрести наши проблемы.

– Нам нужен резервный план, – сказал Азим. – Все наши проблемы от того, что у нас нет резервного плана.

– Податься в пираты никогда не поздно, – утешил его я. – У нас есть корабль, а значит, у нас есть мобильность. В наше неспокойное время это дорогого стоит, и далеко не каждый может позволить себе подобную роскошь.

– Далеко не за каждым охотятся лучшие спецслужбы человечества, – фыркнул Азим.

– Зато можно делать ставки на то, кто достанет нас первым, Корбен или Асад, – сказал я.

– Юмор висельников. Поначалу свежо, но потом приедается, – констатировал тот и ушел в свою комнату.

Мне стали нравиться планеты, на которых никто ни разу не попытался меня убить, и я надеялся, что и Веннту окажется такой же, несмотря на мрачные предсказания Холдена.

Холден очень не хотел лететь на Веннту. То ли он не любил кленнонцев, то ли всерьез опасался, что нас там будет ожидать засада, организованная людьми генерала Корбена. Собственно говоря, глупо было бы сбрасывать со счетов такую возможность, но я твердо решил, что дело спасения капитана ВКС Киры Штирнер нужно довести до конца. Иначе рейд на Тайгер-5, где я рисковал жизнью и чуть не сыграл в ящик, лишился бы всякого смысла.

Услышав эти рассуждения, Холден презрительно фыркнул, обозвал меня спасающим деву рыцарем, действующим благородно в ущерб своим собственным интересам, но в чем заключаются мои интересы – не объяснил и активно возражать уже не стал. Азим проложил курс, и мы совершили первый гиперпереход по направлению к Веннту.

Веннту была уникальной планетой.

Как я уже говорил, это был единственный независимый мир, колонизированный выходцами из Кленнонской Империи, долго и кроваво боровшийся за свою независимость от этой самой Империи и в итоге сумевший ее отстоять. С тех пор туда стекались кленнонцы, которые были не в восторге от монархического строя, – всяческие диссиденты, ренегаты, а также просто любители царящей на фронтирах романтики. Почему Империя до сих пор терпит существование такого мира, оставалось для меня загадкой.

Холден сидел в тесной кают-компании «Ястреба», пил виски из корабельного бара и лениво листал лежавшую у него на коленях электронную книгу. При моем появлении он одним глотком осушил свою посуду и налил еще.

– Накачиваешься в одиночестве? – поинтересовался я.

– Морально готовлюсь к разговору, – сказал Холден. – Я ведь на борту судна, капитаном которого ты числишься, следовательно, мы уже не в том положении, что на Сципионе, где мы были как бы на равных, и, следовательно, у меня не получится избежать твоих нудных вопросов и всяческих подозрений. А поскольку подобные разговоры нагоняют на меня тоску, я решил подготовиться. Теперь скажи мне, что я не прав и ты вовсе не жаждешь обсудить со мной что-нибудь животрепещущее. Тогда я извинюсь и протрезвею волевым усилием.

– Ты прав, – сказал я.

– Ну а как же, – сказал Холден и глотнул виски из новой порции. – Полагаю, ты хочешь поговорить о Корбене, Визерсе и о том, что они не поделили.