Именно по этой причине командор и выбрал «Провозвестник гибели» в качестве поля битвы. Ментальный след, оставленный бывшими узниками, значительно усиливал собственные способности командора. Здесь Ад обретал особую власть.

Боль узников закружилась темными облаками, из которых выплыли бледные, визгливо завывающие призраки умерших. Зловеще оскаленные лица зияли черными, бездонными провалами глаз. Борганор закрутился на месте, пытаясь отбиться от привидений, скривившись от ярости и отвращения. Сарпедон воспользовался моментом и перехватил силовой посох, точно копье. Тяжелое навершие врезалось в грудь капитана и, пропустив через себя псайк-энергию командора, вспыхнуло черным огнем. Воющий Грифон отлетел назад, ударился о стойку с кандалами и сполз на пол.

Борганор попытался поднять меч, но Сарпедон наступил на его запястье бионической передней лапой, а затем размахнулся посохом и обрушил его на голову противника, оставив на лице капитана глубокую рану. Из каменной плиты протянулись призрачные руки, стенающие силуэты начали возникать из темноты вокруг командора.

Взревев в слепой ярости, Борганор высвободил руку и, вскочив, стал бессмысленно размахивать мечом, не зная, с кем сражаться, — с тенями или с Испивающим Души. Сарпедон прокрутился на задних лапах, а остальные обрушил на спину врага. Когда Воющий Грифон потерял равновесие и начал падать, командор перехватил его руку и вывернул ее, ломая в локте.

Капитан рухнул на палубу; травмированная рука безвольно повисла, изогнувшись под невероятным углом. Силовой меч с лязгом покатился по полу. Присев на своих паучьих лапах, Сарпедон подобрал оружие противника. Когда Борганор попытался подняться, командор перерубил его левую ногу его же собственным мечом, легко прошедшим сквозь керамит и кость. Отсеченная конечность упала на мраморный пол, заливая его темной кровью.

Зал наполнял грохот выстрелов. Все больше и больше Воющих Грифонов перепрыгивали через импровизированные укрытия Испивающих Души и вступали в драку. Мутация Сарпедона настолько очевидно бросалась в глаза, что атакующие Астартес выбрали его в качестве основной цели, и библиарию пришлось отпрыгнуть в сторону, чтобы избежать болтерного шквала.

— К арке! — закричал командор. — Живо! Салк, держи фланг, остальным — отступить через арку! Уходим к тюремным блокам!

Сквозь дым и вспышки выстрелов Сарпедон все же смог разглядеть, что Салк по-прежнему удерживает свои позиции. Несколько десятков Испивающих Души самоотверженно вели прицельную стрельбу, не отступая ни на шаг, в то время как остальные братья стремительно бежали от вражеского огня. Воющие Грифоны продолжали наступать, словно не замечая рвущихся болтерных зарядов. И врагов было слишком много, чтобы остановить их.

Два космодесантника уже подбежали к Борганору и оттаскивали своего капитана прочь от передовой.

— Колдун! — кричал он вслед Сарпедону, вокруг которого таяли поднятые Адом призраки. — Мутант! Ты можешь убить меня, сломать, но никогда тебе не удастся совратить истинного сына Императора!

Командор даже и не подумал оспаривать это утверждение. Он просто побежал следом за остальными Испивающими Души через иссеченную выстрелами арку к лабиринту тюремных блоков. Спустя мгновение Сарпедон уже оказался в темном помещении с красными от ржавчины стенами; в пол были вмонтированы кандалы, позволявшие приковывать людей так, чтобы те стояли на коленях, глядя на мрачный алтарь. Здесь псайкеров заставляли поклоняться их повелителю — Богу-Императору, который был единственным, кто знал, что ждало их на Терре.

В голове Сарпедона звенели их крики, умоляющие защитить от варпа или помочь вырваться с Черного Корабля, куда их и привела воля Императора. Вдоль коридора тянулись одноместные клети, сочащиеся болью и отчаянием. В сторону уходило боковое ответвление с железными фиксирующими каркасами, выстроившимися вдоль стен.