Похожие на скелеты механические креатуры неторопливо занимали солнечные системы, лежащие возле галактического ядра в сегментуме Ультима. В западном рукаве Галактики в результате восстания возникла новая империя, и теперь повсюду рассылались призывы прийти и расправиться с мятежниками. Ересь, охватившая несколько планет неподалеку от священного Гафаламора, привела к войне, и теперь епископат этого мира требовал помощи, чтобы битва не достигла его земель.

Бесполезно. Ни от одной из этих новостей не было ни малейшего толку. Иктинос продолжал давить на Кройваса, но сознание астропата уже и так грозило распасться на части. Губы пленника окрасились кровью; он силился преобразовать в слова какофонию граничивших с безумием образов, наводнявших его разум. Однако состояние астропата не беспокоило Иктиноса, вынуждавшего свою жертву продолжать.

Демоны наводнили улицы мира, отрезанного от остального Человечества варп-штормом. Зеленокожие устроили бойню в джунглях планеты в глубине сегментума Темпестус. Несколько аграрных миров оказались охвачены восстанием мутантов, сжигавших поля, и теперь многим ульям грозил голод. Пиратские флотилии ксеносов охотились на корабли паломников, пожирая даже души своих жертв.

Божества чужаков вербовали себе последователей среди людей, распространяя заразу безумия и ереси; сотни тысяч войн полыхали среди миллионов планет…

— Остановись, — приказал Иктинос.

Кройвас захрипел и выплюнул сгусток крови. Его губы продолжали шевелиться, беззвучно проговаривая образы, врывающиеся в сознание астропата, лежащего в холодном каменном саркофаге.

— Вернись назад. К зеленокожим.

— Огромные… страшные звери, — просипел Кройвас. — Появились неожиданно. Смяли оборону. Без помощи все погибнут.

— Где? Есть там что-нибудь о черном камне?

— Да… символ. Шифр. Черный камень. Оникс. И… стекло.

— Вулканическое стекло, — произнес Иктинос. — Обсидиан.

— Да.

— Что-нибудь еще?

— «Теперь эта земля принадлежит нам, и мы никогда более не испытаем скорби», — ответил Кройвас. Его слова прозвучали так, словно астропат цитировал их откуда-то.

— Продолжай.

— Этот мир. Могила для героев. Ван… Ванквалис. Где правит каменный змей. Гордыня.

— Звери?

— Тысячи зеленокожих просыпались с неба дождем. Их слишком много, чтобы сосчитать. Армия людей была разбита в считаные минуты. Весь флот… уничтожен.

— Уверен, что не преувеличиваешь?

— Нет. Если не придет помощь, там все погибнут.

— И у них есть надежда на нее?

— Они слишком изолированы. Хотя, быть может, кто-нибудь и откликнется.

Иктинос распрямился и посмотрел на мониторы. Сердце Кройваса могло не выдержать продолжения.

— Я ожидал большего, — заметил капеллан. — Ты уверял, что являешься лучшим из лучших.

— Тогда отпустите меня, — простонал Кройвас.

Вместо того чтобы ответить, Иктинос подобрал дыхательную трубку и снова заткнул ею рот своего пленника. Астропат пытался сопротивляться, но капеллан просто сжал в кулаке дряблую ладонь Кройваса, ломая мягкие кости. Раздался сдавленный, слабый крик. Вторая, оставшаяся целой рука забарабанила по крышке, надвинутой десантником на саркофаг.

Стенания астропата были едва слышны даже до того, как Иктинос навалился плечом на каменный гроб, сталкивая его в воду.