Евмен дважды учился войне. Вначале у грубых и жестоких изгоев, среди которых вырос, а затем у Испивающих Души, под опекунством Каррайдина. Он был хитер настолько же, насколько быстр, и так же смертоносен. И сейчас вчерашний скаут действительно намеревался убить своего магистра. Тот видел это в каждом движении соперника.

Юнец вновь бросился в атаку, но Сарпедон уже успел подняться и прижаться спиной к огромной каменной руке, отколовшейся от одной из скульптур наверху. Евмен наносил удары и парировал ответные, но магистр постоянно отступал, не позволяя сопернику прорвать свою оборону. Сломанная бионическая лапа искрила в воде, пока Сарпедон кружил, прижимаясь к каменной руке и внимательно оценивая каждое движение и выпад Евмена.

— Так чего ты хочешь? — спросил магистр. — Зачем мы здесь? На самом деле?

Евмен скользнул под здоровую переднюю ногу Сарпедона и метнулся вперед, сокращая расстояние, одновременно прокручиваясь всем корпусом, чтобы ударить локтем в лицо лидера Испивающих Души. Но тот успел перехватить его и использовать силу, вложенную Евменом в замах, чтобы перекинуть юношу через плечо. Молодой десантник врезался в скульптуру, изображающую скрюченного человека, и разбил ее своим бронированным телом на сотни обломков. Евмен упал, но уже спустя мгновение вновь оказался на ногах. Его лицо было разбито и сочилось кровью, но он все равно зарычал и вновь бросился в нападение.

В этот раз Сарпедон обрушил на соперника силу когтей, сбивая с ног и вынуждая распластаться в воде. Юноша забился впопыхах выбраться из-под давящего на него веса, когда магистр наклонился, чтобы схватить его.

Из воды взлетел острый, точно кинжал, осколок камня. Сарпедону едва хватило реакции, чтобы отскочить в сторону, когда Евмен попытался перерезать ему горло. Воспользовавшись этой возможностью, молодой десантник ударил ногами, выбивая лапы из-под магистра. Теперь уже в воду повалился и сам глава ордена.

Неожиданно они оказались лицом к лицу. Сарпедон перехватил сжимающую лезвие руку у самого своего горла, не позволяя ей повредить даже кожу. Он смотрел прямо в глаза юнцу и не видел в них ничего от настоящего космодесантника. Конечно, Евмену пересадили те органы, что позволяют простому смертному изменить свое тело, и парень одет в силовую броню, служащую визитной карточкой Адептус Астартес… и все же так и не стал космическим десантником. Во всяком случае, не в том смысле, в котором его мог бы принять прежний орден. Сарпедон сам не понимал, что делает, когда начал заново набирать воинов и превратил Евмена в того, кто дрался с ним сейчас.

Юноша попытался надавить и вонзить острие, но магистр был сильнее, и каменный нож начал постепенно отходить в сторону. Затем Сарпедон поднял свободную руку, один из пальцев которой был окрашен в темный цвет… в цвет крови, вытекающей с порезов на лице Евмена.

— Первая кровь, — заявил Сарпедон, поднимая ладонь так, чтобы ее видели все собравшиеся воины. — Первая кровь! — прокричал он, обозначив конец сражения.

В течение нескольких секунд магистр не видел в глазах своего соперника ничего, кроме желания убивать. Правила поединка чести были отброшены, и для Евмена Сарпедон уже был не братом по ордену, а просто врагом, которого следовало уничтожить. Сарпедон неожиданно для себя осознал, что юнец и в самом деле верил в собственную правоту. Для Евмена магистр был такой же омерзительной тварью, как и демоны, охотящиеся на людей.

Наконец хватка Евмена ослабла, и каменный осколок упал в воду. Закованные в броню руки опустились на плечи молодого десантника и оттащили его от Сарпедона. Ненависть покинула глаза юноши, но ее сменило нечто вроде триумфа, словно Евмен верил, будто каким-то образом доказал свою правоту.

— На гауптвахту его, — приказал Сарпедон, поднимаясь из воды на оставшихся семи лапах.