Баласар понял, что ждал напыщенной речи. Формального обращения с требованием сдаться и угрозами обрушить страшную кару в случае отказа. Простое приветствие его тронуло.

— Высочайший, — ответил Баласар на хайятском.

Хай изобразил позу приветствия, достаточно простую для чужестранца, но и не настолько примитивную, чтобы казаться снисхождением.

— Прошу прощения за невежество. Я говорю с хаем Мати или Сетани?

— Сетани сломал ногу во время сражения. Я — Ота Мати.

Они сели друг напротив друга. Под глазами хая лежали темные круги. Изнеможение, понял Баласар. И еще что-то.

— Так что же? — начал хай Мати. — Как нам остановить все это?

Баласар поднял руки, изображая, как он полагал, жест вопроса. Это движение он выучил одним из первых, когда еще ребенком начал изучать хайятский язык и впервые услышал об андатах.

— Нам нужно закончить войну, — пояснил хай. — Как это сделать?

— Вы требуете, чтобы я сдался?

— Если вы изволите.

— Каковы ваши требования?

Баласару показалось, что хай вздохнул. Его укололо смутное чувство, что он разочаровал правителя.

— Сдайте все оружие. Поклянитесь вернуться в Гальт и больше никогда не нападать на города Хайема. Верните все, что похитили. Освободите пленных.

— Я не стану вести переговоры с другими городами, — начал Баласар, но хай покачал головой.

— Я Император Хайема. Мы договоримся обо всем сейчас. Именно сейчас.

Баласар пожал плечами.

— Хорошо. Так тому и быть. Вот мои требования. Выдайте мне поэтов, их библиотеку, андата, себя самого и членов вашей семьи, хая Сетани и его родственников, и тогда я сохраню жизнь всем остальным.

— Я слышал эти требования раньше. Значит, мы возвращаемся к тому, с чего начали? Как нам остановить войну?

— Пока у вас есть андат — никак. Пока вы ставите себя выше остального мира, считаете, что вы — его лучшая часть, вы слишком опасны. Если я погибну, если погибнут все, кто пришел со мной, но мы сумеем спасти мир от этой угрозы — пусть, жертва того стоит. Как нам остановить войну? Мы ее не остановим, высочайший. Казните нас за дерзость, а потом начинайте молиться своим богам, чтобы не потерять силу, которая вас защищает. Потому что, как только это случится, придет ваша очередь встать перед палачом.

— У меня нет андата, — сказал император. — Его не удалось пленить.

— Но…

Хай устало повел рукой, указывая на все вокруг: на город, равнины, небо.

— То, что произошло с вашими воинами, произошло со всеми мужчинами Гальта в мире. И с нашими женщинами. С моей женой. И дочерью. С дочерьми и женами всех жителей Хайема. Это была расплата за неудачное пленение. У вас никогда не будет новых детей. У моей дочери не родится ни одного. И так же будет со всеми. Но андата у меня нет.

Баласар заморгал. Ему было что сказать, но слова внезапно показались пустыми. Император смотрел на него и ждал.

— Вот как, — только и смог вымолвить полководец.

— Поэтому я спрашиваю снова. Как мы закончим войну?

Высоко в холодном небе раздался крик ворона. Печи гремели бездушным ревом. Мир казался отчетливым, чистым и странным, как будто Баласар впервые увидел город.

— Не знаю, — сказал он. — А поэт?

— Они сбежали. Испугались, что я их казню. Или что с ними расправится кто-то из моих людей. Или кто-то из ваших. Я не могу выдать их вам. Но у меня остались их книги. Библиотеки Мати и Сетани, а еще то, что мы спасли в селении дая-кво. Отдайте мне оружие.