— Я говорил с Луисом, — сказал он.

— И? — Шарп курил редко и теперь едва не задыхался от резкого дыма.

— Кристофер уже пять дней находится на северном берегу. Он был в Порто и вёл переговоры с французами.

— Но на юге-то он был?

Висенте кивнул:

— Они были в Коимбре, встречались с генералом Крэддоком, потом вернулись в Порто. И капитан Аржантон с ним.

— Так, что, черт возьми, делается?

Висенте выпустил струйку дыма в сторону луны.

— Может, они вели переговоры о мире. Луис этого не знает.

Возможно, это действительно были переговоры о мире. После Ролика и Вимейро, когда побеждённых французов отправляли на британских кораблях домой, подобное соглашение уже было заключено. Теперь ведутся переговоры о новом? По крайней мере, теперь Шарп был уверен, что Кристофер встречался с Крэддоком, и у него был требующий исполнения приказ, который частично помог справиться с недоверием к подполковнику.

Подполковник уехал вскоре после рассвета. На восходе где-то на севере слышалась перестрелка, и Кристофер вместе с Шарпом всматривались в туман, застилающий долину. Шарп в его подзорную трубу ничего не мог разглядеть, а вот Кристофер остался под впечатлением прибора Шарпа.

— Кто это «АW»? — спросил он у Шарпа, прочитав надпись.

— Один мой знакомый, сэр.

— Не Артур ли Уэлсли? — удивился Кристофер.

— Один мой знакомый, сэр, — упрямо повторил Шарп.

— Этому знакомому вы, должно быть, понравились, потому что это — чертовски щедрый подарок. Я возьму это и поднимусь на крышу. Я мог бы увидеть оттуда гораздо больше, чем в мою чёртову трубу.

Шарпу это совсем не понравилось, но Кристофер не дал ему шанса отказать. Совершенно спокойно он приказал Луису запрячь кабриолет и забрать тех лошадей, которых Шарп захватил в Барка д’Авинтас.

— Можете не беспокоиться о лошадях, Шарп, — заявил он. — Я забираю их из ваших рук. Скажите, чем ваши люди занимаются в течение дня?

— Дел не так много. Тренируем солдат Висенте.

— Они в этом нуждаются, не так ли?

— Могли бы попроворнее управляться со своими мушкетами, сэр.

Кристофер принес из дома чашку кофе и дул на него, чтобы остудить.

— Если будет мир, тогда они снова могут стать сапожниками или кем там они были до того, как стали шаркать ногами в мешковатых униформах. — он отхлебнул кофе. — Кстати, говоря о форме, Шарп, вы бы приобрели новую.

— Я поговорю со своим портным, — заявил Шарп и, прежде чем Кристофер успел отреагировать на его дерзкую выходку, задал серьёзный вопрос:

— Вы думаете, что будет мир, сэр?

— Вестьма многие лягушатники считают, что Бонапарт откусил больше, чем может прожевать, — беспечно ответил Кристофер. — А Испания очень трудно переваривается.

— А Португалия?

— В Португалии беспорядки, но Франция не удержит Португалию, если не удержит Испанию, — он проследил взглядом за Луисом, выводящим из конюшни кабриолет. — В воздухе ощутимо запахло переменами. И вы, Шарп, не смеете разрушить всё это. На одну неделю — всего одну! — вы тихо тихонько заляжете здесь, а потом я передам вам весточку, и вы вернётесь со своими товарищами на юг. А если повезёт, будете дома к июню.

— Вы имеете в виду, в армии?

— Я имею в виду, в Англии, разумеется, — ответил Кристофер. — Приличное пиво, Шарп, крытые соломой крыши, крикет на артиллерийском плацу, колокольный звон, толстые овцы, пухлые пасторы, стройные женщины, добрая говядина, — одним словом, Англия.