— Но в этих рассказах о них говорится как о чудовищах, — нахмурился я.

— Они такие и есть, вернее, такими они становятся. — Фариа-Це пожала плечами. — Вне цивилизации они становятся злобными, предполагаю, что именно такими и стали местные урЗрети. — Она повернулась спиной к очагу и отошла немного в сторону, чтобы нам было видно ее лицо: — Представьте себе, что вот вы покидаете город — скажем, Ислин, и в нем остаются только хромые, увечные и негодяи. Что вы получите через тысячу лет?

Джетурна громко рассмеялась:

— Ты, я вижу, недооцениваешь талант человека испоганить общество. У нас это произойдет через месяц-два.

Все мы рассмеялись, и люди, и урЗрети, и эльфы, и напряжения как не бывало. Объяснения, понятно, нелегко дались Фариа-Це, но из них я почерпнул больше сведений об урЗрети, чем услышал бы, прожив целую жизнь в подземельях Борагула. Было известно, что урЗрети очень замкнуты. Она многое нам поведала, и я это принял как доказательство того, что она стала нам очень доверять.

Носильщики урЗрети вскоре доставили наш багаж, и мы разнесли вещи по своим комнатам. Мы с Сит поселились в одной из верхних комнат. Они выглядели элегантнее, чем длинные скучные комнаты, предназначенные для мужчин урЗрети. Хотя все элементы убранства были вырезаны из камня, в нашей комнате углы были закругленными, стены расписаны. У нас имелся небольшой очаг, немного согревавший комнату, и более чем достаточно пространства под нашей платформой-ложем, где можно хранить имущество.

Комнаты для мужчин смахивали на склады, в них были полки, служившие ложами. Там хватало места для десятерых людей — а урЗрети тут поместилось бы раза в два больше углы и ребра комнаты были твердыми и жесткими, как оружие. Эти комнаты не обогревались, но тут, в глубине горы, особого холода не ощущалось, так что одеял и мехов вполне хватало для тепла и уюта.

Когда мы устроились, Циндр-Кораксок послала за нами. Уродливый проводник приковылял по коридорам и отвел нас в другую комнату, которая, видимо, была в прошлом связана с родом Кимп, потому что в присутствии Фариа-Це она сразу же нагрелась. Это была длинная комната с выгнутым потолком, разрисованным изображениями урЗрети, рисунки переходили на стенные панели и были выполнены в том же стиле, что мы видели в корике. В центре комнаты стоял каменный стол, он был явно вырезан из скалы одновременно с комнатой. Деревянные стулья и скамьи окружали стол, вдоль стола были расставлены толстые свечи. Каждому поставили столовый прибор, состоявший из побитых тарелок, чаш и золотых кубков, а дымящаяся еда — частично продукты, как я заподозрил, были изъяты из наших припасов — была нагромождена на блюдах размером с боевые щиты.

Циндр-Кораксок занимала кресло с высокой спинкой в дальнем конце стола. Она поднялась с места и широко развела руки:

— Вы просили гостеприимства Борагула, и мы его вам оказываем. Вот лучшее, что мы можем предложить.

К каждому из нас был приставлен персональный слуга. Моя служанка взяла меня за руку и отвела на предназначенное мне место за столом. Когда я уселся, то колени мои поднялись выше бедер, поскольку стул был рассчитан на урЗрети. Это было смешное зрелище, так что я просто отодвинул стул и сел на пол.

Королева Борагула холодно взглянула на меня и что-то буркнула на непонятном языке.

Фариа-Це, сидевшая по правую руку от нее, наклонилась вперед:

— Не считайте это неуважением, моя королева, но наши мужчины принесли клятву, что они не будут садиться нигде, за исключением седла, пока не завершат свою миссию.

Королева кивнула, и все остальные наши мужчины тоже отодвинули свои стулья, только Сит и Винфеллис остались сидеть на скамье вдвоем.