|
Но Казбек был решительно не намерен признавать Раттенхубера своим приятелем. Когда Иоганн сделал еще один шаг, он зарычал и оскалил острые клыки. — Тихо, Казбек, — донесся из палатки сонный голос Йонса. — Что это ты разошелся? — Людвиг, — позвал Раттенхубер, останавливаясь. — Просыпайтесь. Вас хочет видеть госпожа фон Белов. Про то, что Мария хочет видеть также и Казбека, он решил не говорить — все равно огромный пес ни на шаг не отходил от своего хозяина. — Отлично, — сказала фон Белов, оглядев с ног до головы Раттенхубера и Йонса. — Сейчас нам нужно будет закончить с одним маленьким дельцем. Вы должны беспрекословно выполнять все, что я буду вам говорить. Все вопросы потом, но я обещаю, что отвечу на все. Иоганн, не могли бы вы одолжить мне на несколько минут свой нож? — Пожалуйста, — недоумевая, Раттенхубер протянул ей массивный охотничий нож, который висел у него на поясе. — А теперь — за мной, — скомандовала Мария. Она уверенно направилась к шумевшему в темноте водопаду. В свете крупных звезд, сиявших над ущельем, ее фигура казалась вырезанной из черного бархата. Метрах в двадцати от водопада, в тени возвышавшегося над ними альпинистского приюта, фон Белов остановилась. — Здесь пересекаются две дороги, — пробормотала она. — Одна из них очень старая и совсем забытая — это древний путь колхов. Вторая проложена намного позже, но по ней совсем недавно отступали русские. Это, конечно, против правил, но, может быть, кровь, которой полита эта дорога, будет угодна богине… — Что вы сказали? — спросил Раттенхубер. — Ничего, неважно. Людвиг, я попрошу вас встать вот сюда, прямо в центр перекрестка. Да, вот так. Теперь сядьте на корточки и обнимите вашего пса. Держите его крепко. — Зачем, моя госпожа? — встревожился старик. — Что вы собираетесь делать? — Я же сказала — все вопросы потом! В голосе фон Белов прозвучало раздражение. Напуганный Йонс подчинился и крепко обнял недовольно ворчавшего Казбека. — Иоганн, встаньте сбоку. Будьте готовы при необходимости пустить в ход оружие. Раттенхубер, по-прежнему ничего не понимая, вытащил из кобуры свой Вальтер. — Теперь слушайте меня внимательно, Людвиг. Я сейчас сяду рядом с вами и тоже обниму собаку. Перед этим вы должны скомандовать Казбеку, что я — своя. Вам понятно? — Да, — дрожащим голосом проговорил Йонс. — Казбек, фрау — своя. Своя! — Очень хорошо, — Мария присела рядом со стариком и обняла огромного пса за шею. — Теперь можете его отпустить. Встаньте и стойте в двух шагах позади. Фон Белов аккуратно погладила Казбека по лобастой голове. Потом принялась чесать ему шею. Казбек глухо ворчал, но Раттенхуберу показалось, что процедура ему, в общем-то, нравится. — Хороший пес, — говорила Мария, почесывая Казбека под челюстью. — Хороший, умный, сильный… Самый лучший пес в этих горах! Потом она заговорила на каком-то неизвестном Раттенхуберу языке, но псу, как видно, было все равно. Он ворчал, прикрывал глаза и иногда вытягивал шею, чтобы удобнее было чесать. Мария произносила слова монотонно, растягивая гласные, и Иоганн в какой-то момент обнаружил, что ее абракадабра действует на него усыпляюще. Он перевел взгляд на Йонса — тот тоже выглядел сонным. Казбек склонил тяжелую голову набок, будто прислушиваясь к необычным словам. Дальнейшее произошло так быстро, что Раттенхубер даже не успел осознать увиденное. В руке Марии фон Белов блеснуло лезвие ножа. Не переставая нашептывать что-то на ухо псу, она с быстротой кобры полоснула ножом по мохнатой шее Казбека. Пес дернулся и захрипел. Кровь выплеснулась у него из пасти на охотничью куртку фон Белов. |
