|
В действительности же расстояние от одного края до другого составляло метра два — вполне достаточно, чтобы не опасаться свалиться в бездну. Мария почему-то шла теперь очень осторожно — даже не шла, а кралась, будто ожидая нападения. Потом он услышал доносившийся из темноты странный звук, похожий на хихиканье. Звук этот терзал нервы хуже ножа, скребущего по стеклу. Он проникал прямо в мозг и ввинчивался в него, как шуруп. Хотелось заткнуть уши и скорее бежать от источника этого мерзкого хихиканья. Оберштурмбаннфюрер увидел, как тьма перед Марией сгустилась, приняв очертания гротескно человекоподобной фигуры — низкорослой, длиннорукой, с широкими плечами и змеиной шеей. Прежде, чем Гегель успел вытащить из кобуры свой Вальтер, существо прыгнуло на Марию. Оно двигалось с невероятной скоростью, раскачиваясь из стороны в сторону и царапая пальцами своих неестественно вытянутых рук камень. Все его резкие, дерганые движения сопровождались отвратительным хихиканьем, царапающим мозг. За мгновение до того, как существо вцепилось ей в глотку, Мария швырнула в него мертвую голову. Существо снова дернулось — на этот раз в сторону летящей к нему головы. Мелькнула оскаленная пасть, полная острых зубов. Когти впились в мертвую плоть, разорвали кожу. Голова одноглазого хрустнула, как куриное яйцо. Не переставая хихикать, чудовище вонзило клыки в треснувший череп. Послышался жуткий сосущий звук. Грохнул выстрел, громом прокатившийся под сводами древней пещеры. Потом еще один и еще. Существо смело с каменного моста и швырнуло в бездну. Несколько секунд Гегелю казалось, что он слышит долетавшее из глубины хихиканье, потом послышался глухой удар о камни и все стихло. Мария фон Белов обернулась к Гегелю, засовывая в кобуру парабеллум. — Эти твари обожают человеческие мозги. — Я боялся стрелять, чтобы не задеть вас, — сказал Эрвин. — Что это была за обезьяна? — Страж. Тридцать лет назад он чуть было не прикончил полковника Диксона. Но теперь бояться больше нечего, путь свободен. Она протянула Гегелю руку. — Пойдемте, Эрвин. Мост упирался в лестницу, которая опоясывала башню закрученной наподобие раковины улитки спиралью. Гегель взглянул вниз — основание башни терялось где-то во тьме. Ни дверей, ни окон на башне он не заметил. — Как же мы войдем внутрь? — Терпение, терпение. Мы и так шагнули за границу того, что дозволено простым смертным. По крутым ступеням спиральной лестницы они поднялись на вершину башни. Гегель посветил фонарем вверх — но потолка пещеры так и не увидел. — Вход должен быть где-то здесь, — проговорила фон Белов, оглядываясь. — Скорее всего, это потайной люк, закрытый каменной плитой. Эрвин, вас не затруднит простучать крышу? Гегель молча принялся стучать рукояткой своего «Вальтера» по плитам. Звук все время был глухой, как если бы башня была изнутри забита камнями и землей. — Ничего нет, — сказал он, выпрямляясь. — Похоже, здесь нет никакого люка. Мария подошла сзади и прижалась к нему всем телом. — Ошибаетесь, Эрвин. Вход здесь, я это знаю точно. Он хотел обернуться, но не успел. Что-то раскаленное ударило его в спину ниже левой лопатки. Гегель открыл рот, чтобы закричать, но из горла вырвался какой-то ужасный хрип. Секунду или две он еще стоял, скованный судорогой чудовищной боли, потом пошатнулся и упал на колени. Пистолет выпал из его онемевшей руки. Мария фон Белов пнула «Вальтер» носком сапога. Пистолет с металлическим звоном отлетел к краю башни и канул в бездну. — Для того чтобы войти в Хранилище, нужно завершить ритуал. Жрица Гекаты должна принести в жертву своего любовника. Простите, Эрвин, ничего личного. Гегель хрипел, царапая пальцами камень. «Не хочу умирать, — думал он, — не хочу, не хочу…» — Первоначальный план предусматривал соблазнение Раттенхубера, — продолжала Мария. |
