|
Моя фамилия Паркер. — О, господин Паркер, — девушка посмотрела на него так, словно он признался в родстве с Елизаветой IV, — надеюсь, вы будете довольны. Мы зарезервировали для вас прекрасный номер на пятьдесят шестом уровне с видом на Большую Реку, Хон Ган. Прошу вас немного подождать, сейчас я получу ваш ключ. С этими словами она поклонилась и, все так же грациозно переступая маленькими ножками, направилась обратно к тычинке. Ки-Брас услышал мелодичный звон. — О, господин Паркер, — повторила девушка, — вам пакет. Он прибыл час назад пневмопочтой. Вот ваш ключ, а вот и пакет. Вы можете подняться в номер отсюда, — изящный жест в сторону желтого коридора.— Ваш багаж? — У меня его практически нет, — сказал Джеймс, принимая небольшой пакет из плотной коричневой бумаги, скрепленный старинной сургучной печатью. — Теперь есть, — улыбнулся он, взвешивая пакет на ладони. При своих скромных размерах он весил больше килограмма. — Всю информацию о нашем отеле, столице и стране вы найдете в информационном блоке в номере. Если вам нужно будет связаться со мной, информблок поможет вам. Старший менеджер Сон Лан была счастлива услужить вам, господин Паркер. “Немыслимо, — сказал себе Ки-Брас, поднимаясь на пятьдесят шестой уровень. Лифт, в отличие от центрального, был непрозрачным — тускло- стальное яйцо без зеркал и окон, обшитый внутри белоснежной пеномассой. — Сначала посланец Тонга, без всякого стеснения заговаривающий со мной прямо на крыше. Затем пакет на имя Паркера — а ведь никто не знал, что я выберу именно это прикрытие. Чем все закончится? Вербовкой в Подполье? ” Номер был стандартным — гостиная, спальня, ванная комната с ионным душем и тренажерами. Ки-Брас, не снимая плаща, прошелся по гостиной, приклеивая на стены серые шарики размером с маленькую горошину. Наклеив последний, нажал кнопку на массивных, стилизованных под середину прошлого века часах “Ролекс”. Шарики растеклись по стенам и исчезли, истончившись до полумикронной толщины; секундная стрелка часов замерцала сиреневым огнем, свидетельствуя, что комната защищена надежно. Тогда Ки-Брас не спеша снял плащ, аккуратно повесил его на плечи стоявшего в нише платяного манекена — тот тотчас вытянулся и немного раздулся, имитируя фигуру владельца одежды, — подошел к низкому столику и положил на него пакет. Поводил над ним ладонью с широко разведенными пальцами. Затем опустился в глубокое кресло и некоторое время неподвижно сидел в нем, думая о пакете. От пакета не исходило угрозы. Аура вокруг него была светло-желтой, цвета здоровья и телесной мощи, кончики пальцев ощущали слабую вибрацию, но понять, что находится внутри, Ки-Брас не мог. Во всяком случае, это не бомба, подумал он, вскрывая пакет. Там оказался мяч для игры в гольф и фигурка Дарумы, сидящего в позе лотоса. Ки-Брас подкинул мяч в руке и присвистнул. И он, и Продавец Дождя были страстными любителями гольфа, и все атрибуты этой игры служили им чем-то вроде пароля. Мяч, скорее всего, означал, что дело, о котором с ним собирались говорить, чрезвычайное и спешное. Фигурка Дарумы содержала послание. Джеймс попробовал нажать Даруме на голову, подергал его за скрещенные ноги. Статуэтка казалась литой, никаких кнопок на ее поверхности он не увидел. — Тонг, старый дьявол, — проворчал Ки-Брас. Вся эта самодеятельность начинала действовать ему на нервы. Такое впечатление, что Продавец Дождя впал в детство и воображает себя шпионом эпохи Сунь Цзы. |
