Кажется, он опять брякнул что-то не то.

— Он даже тебя уговорил искать алиби, а не улики, — торопливо добавил Хорн. — И нравится кому или нет, но он все-таки пристрелил Лоора, и за это я его винить не могу.

— Он думал, что стреляет в Деррикота…

— Тут мы с ним квиты. Деррикота убил я и был бы счастлив, если бы мог убить Лоора собственноручно. — Корран вытер слезы со щек Йеллы. — Дирику было плохо, но он нашел в себе силы сделать все, чтобы помешать планам Исард. И он победил. Он часто жаловался, что его жизнь не имеет смысла…

— Но он ошибался.

— Согласен. И в конце своей жизни он все-таки понял, сколько в ней смысла. Он спас тебя, он спас Арил, он спас Тикхо. Он обрел свой покой и, помоему, был бы счастлив, если бы ты успокоилась тоже.

— Знаю, — повторила Йелла. — Но от этого мне не легче. Я была там, держала его за руку, пока он умирал от ран, которые я нанесла, — она всхлипнула, с трудом сглотнула комок в горле. — Твой отец умер у тебя на руках. Как ты пережил?

Корран почувствовал, как першит в горле.

— Это… это было… это все еще… мне трудно. Все время чего-то жду. Увидеть его за завтраком… или вечером. Все время хочу позвонить ему и рассказать, как прошел день, спросить что-нибудь, а потом вспоминаю, что его нет. Внутри пусто, просто не знаешь, насколько пусто, пока какая-нибудь мелочь не определит границ пустоты.

Йелла медленно кивнула.

— Когда я вижу что-нибудь или слышу, то думаю: «Дирику это понравилось бы… ему было бы интересно», а потом я все вспоминаю. Кажется, это никогда не кончится.

— Это точно. Так и будет длиться вечно. Йеллу передернуло.

— Здорово. Лучше некуда.

— Просто все когда-нибудь изменится. Сейчас ты ощущаешь потерю, тебе грустно, и печаль никуда от тебя не денется. А потом тебе станет хорошо, потому что ты знала Дирика. Когда я слышу, как ребята треплют языками за кружкой ломин-эля, или ем ришкейт, то вспоминаю отца. Вспоминаю, как он громогласно хохотал, как улыбался, когда думал, что все вокруг хорошо.

— И как вел себя на допросах, — Йелла подавила вздох. — С твоим отцом у меня получается. С Дириком… нет.

— Пока нет.

— Да, пока.

— Все получится, — Корран поцеловал ее в лоб. — Будет сложно, но иначе нельзя. У меня получилось, потому у меня была ты, Гил и остальные друзья.

— У тебя никогда не было остальных друзей.

— Да? Ну, может быть, но у тебя-то они есть. Миракс, Зима, все мы… Бедж.

— Ведж меня считает врагом номер один.

— Ты крупно ошибаешься. Он очень хочет помочь тебе. Ты не одинока. Мы все знаем, как тебе плохо, и можем помочь.

Йелла опять кивнула, но на этот раз — совсем по-другому.

— Спасибо… — она помолчала, хмуря брови. — Я решила, что не хочу оставаться на Корусканте. Воспоминания в основном дурные. Мне нужно сбежать… даже если это означает оставить всех моих друзей.

— Мне тоже хотелось убежать, когда умер отец, — Корран улыбнулся. — Я волшебник; хочешь, сотворю чудо? Можно убежать, но не расставаться с друзьями.

— Как это?

Корран быстро глянул по сторонам, потом зашептал Йелле прямо в ухо: — Мы сваливаем с Корусканта, поехали с нами, а? Ты — часть нашей семьи, часть эскадрильи.