|
Будто попал во второй слой виртуальной реальности. Знаете, однажды мне приснился кошмар. Будто за мной гоняются мутанты из «Вторжения». Было так страшно, что я проснулся. И вдруг эти же самые мутанты накинулись на меня. То есть мне только приснилось, что я проснулся. Понимаете? Я думал, что не сплю, а на самом деле все еще спал. Так и сейчас. Каждый раз, когда я просыпаюсь, — начинаю проверять, реально ли то, что меня окружает. Или, может быть, я все еще в нейрокапсуле, только программа поменялась? Виртуальная реальность, имитирующая мое пробуждение и настоящую жизнь. От этого с ума можно сойти! — Макс нервно рассмеялся.
Доктор Синклер сцепил пальцы рук и положил ногу на ногу. — Ты злишься на меня, да? — спросил он Громова. Макс посмотрел в глаза виртуальной проекции директора Эдена. Потом кивнул: — Да. По вашей вине я чувствую себя как футбольный мяч. Вы положили меня в нейрокапсулу на два года, Джокер вытащил, Хьюго Хрейдмар передал через мой архив памяти омега-вирус, Джокер получил его, мне пришлось убить… Макс осекся, у него едва не вырвалось: «Убить отца Дэз!» От этой мысли у него закружилась голова, в ушах поднялся шум, сердце забилось в три раза чаще. Громов вдруг понял, что, возможно, вчера на крыше Тай-Бэй Палас попрощался с Дэз Кемпински навсегда! Доктор Синклер внимательно следил за эмоциональной реакцией Громова и настороженно спросил: — Что с тобой? — Ничего! — Макс сжал кулаки, отвернулся и сделал глубокий вдох. На глаза навернулись слезы. Сожаление. Бессилие. Чувство настоящей потери. До него впервые в жизни дошел смысл слова «никогда». На Сетевых аренах все можно переиграть. Всегда был шанс сохраниться и пройти игровой момент заново. А в жизни… Макс ясно ощутил, что, возможно, больше никогда, никогда в жизни не увидит Дэз Кемпински! Доктор Синклер отвел глаза. Потом вынул из ящика стола фотографию в рамке и повернул к Громову. Макс увидел, что на снимке изображена Дженни Синклер. На этой фотографии ей было лет шестнадцать, не больше. — Это называется рок, — печально сказал он. — Когда Вселенная странным образом вмешивается в нашу жизнь. Когда ты вернул мне способность чувствовать — первым чувством, что вернулось ко мне, оказалась боль. Мне кажется, что уже поздно пытаться вернуть Дженни, но я все равно надеюсь. Может быть, теперь, после смерти Джокера, у меня будет шанс. Громов внимательно посмотрел на доктора Синклера и холодно спросил: — Чего вы ждете от меня? Директор технопарка глубоко вздохнул. Он не привык просить о чем-то и уже давно забыл соответствующие интонации. Поэтому, когда заговорил, его просьба звучала как приказ: — Найди мое тело. Пока системы безопасности хайтек-пространства еще не в полной мере адаптировались к изменившейся Сети, новому способу передачи и обработки информации есть шанс незаметно проникнуть в архивы Бюро информационной безопасности! Джэк Буллиган руководил созданием Эдена. Я уверен, что он точно знает, где находится моя нейрокапсула! Громов долго смотрел на доктора Синклера. Было непохоже, что Макс думает или принимает решение. Он чувствовал что-то похожее на торжество или злорадство. Ему не нравилось переживать это чувство, но и избавиться от него Громов был не в состоянии. Будто злая обезьянья природа биологических инстинктов на мгновение взяла верх над душой — странной нематериальной субстанцией, которую подарила человеку цивилизация. — Нет, — сухо сказал Макс. — Я не стану помогать вам, потому что не доверяю ни одному сказанному слову. Может, этот разговор — часть какого-то вашего нового плана в отношении меня? Откуда мне знать? Если корпорации, Бюро — кто там еще? — если они и правда все это время держали вас на коротком поводке, может, вы и сейчас выполняете их волю? Намеренно пугаете меня, чтобы заставить продать патент! Из-за вас мне сейчас трудно понять, где я нахожусь — в реальном мире или его виртуальной проекции. |
