Сегодня солнечное и морозное утро, на окне детской комнаты расцвели дивные, фантастические узоры… Здесь тепло и уютно, и убранство в нежно-голубых тонах призвано дарить покой и умиротворение. Все здесь именно так, как и должно быть в комнате маленькой феи; я и мой адмирал с любовью обставляли эту комнату, продумывая каждую мелочь…

Моя доченька, мой светлый ангел, сладко посапывает, подложив по щечку кулачок. Ну в точности как ее папа… Крупные кольца светлых волос обрамляют ее личико… Разрумянилась во сне… Спящая, она особенно похожа на ангелочка. Она прекрасна… Неужели я могла произвести на свет такое чудо? Милая, родная, сладкая моя девочка! Щемит в груди от невыносимой нежности… Склоняюсь над кроваткой, прислушиваясь к дыханию моей драгоценной малышки… Вот она вздохнула и… улыбнулась во сне. Улыбка спящего ребенка! Что может быть светлее и отраднее для сердца матери? Что еще способно умилить ее до слез? “Храни тебя Господь, дитя мое… — шепчу я, — пусть будет благословен твой сон… Пусть радостным будет пробуждение… И да минуют тебя болезни, и не коснется тебя печаль, и счастливою будет судьба твоя…”

Доченька понемногу просыпается. Она ворочается, ее веки подрагивают. И вот она открывает глазки… Смотрит на меня несколько мгновений, пока еще затуманенным от сна взглядом — и вот радостно улыбается, протягивая ко мне ручки.

И начинаются счастливые хлопоты… Конечно же, у нас есть няня, но я стараюсь побольше времени проводить со своей малышкой. Это доставляет мне ни с чем не сравнимое удовольствие. Ей два года, и она такая смешная! Бесконечно интересно общаться с ней, играть, видя, как быстро она всему учится, как развиваются ее навыки. Да и мой адмирал, надо сказать, не обделяет доченьку вниманием. Несмотря на занятость, он использует каждую свободную минуту, чтобы поиграть с ней, и нет на свете более нежного и заботливого отца. Он, как и я*, очень поздно обрел свое семейное счастье, это произошло только тогда, когда он фактически дожился до седых волос, и именно поэтому он с такой нежностью относится к нам с Лизонькой. Мои милые девочки, — так он нас называет нас; и тогда я чувствую себя, будто я снова юная девушка, нежная, словно распускающийся бутон розы.

Примечание авторов: * В версии реальности царя Михаила II Лютого Виктория Великобританская вышла замуж в возрасте тридцати семи лет, и это фактически был ее последний самолет на материк. В нашем прошлом она до конца жизни так и осталась незамужней, чему способствовала эгоистическая позиция ее матери и отсутствие в Европе подходящих по духу и статусу женихов.

Я знаю, что там в том мире будущего у моего мужа осталась женщина, и он очень не любит о ней вспоминать, постоянно отмахиваясь от меня, когда я начинаю задавать ему неудобные вопросы. Единственное, что приносит мне облегчение, это то, что расстались они еще задолго до того, как мой муж попал в наш мир и познакомился со мной. К тому же тот брак был заключен только перед людьми, но не перед Богом, и с точки зрения нынешних законов считается недействительным, даже если забыть о более чем столетней пропасти, разделяющей два наших мира. Когда я расспрашиваю его об этой женщине, он отвечает крайне уклончиво, но, несмотря на это, я понимаю, что в их отношениях даже близко не было такой идиллии, какая есть сейчас между нами. Я и Лизонька — два светоча его сердца, я и есть его настоящая жена. И даже имена у нас одинаковые. Виктор и Виктория — будто мы с самого начала были предназначены друг другу.

Мы часто ходим в гости к Ольге и генералу Бережному, и всякий раз кузина встречает меня словами: «Ты все хорошеешь и хорошеешь, дорогая!».