– Что тебе нужно? – просипел он наконец, скашивая глаза и безуспешно пытаясь увидеть лазаря.

– Совсем немного, – Вальц говорил в самое ухо, наблюдая за тем, как ращепляются доски вокруг засова. – Верхнюю одежду, оружие и закрытые носилки. Для двоих.

– Ты не уйдешь далеко.

– А мне казалось, что ты хочешь пожить еще немного. Королевство, молодая жена – разве мало причин быть послушным?

– Что с ней? – спросил Гальварус, видимо, обеспокоившись о своей собственности.

– С ней все будет в порядке. А теперь останови своих псов!

Дверь вылетела, рассыпавшись на остроконечные обломки, и в спальню ворвались около десятка человек – полуодетые рыцари и хорошо вооруженные стражники. Почти одновременно люди короля появились и со стороны соседней спальни. Пылающие факелы ярко осветили фигуру голого короля и руки спрятавшегося за ним неизвестного.

Вальц подкрепил свою просьбу еще одним болезненным уколом, и Гальварус поспешно рявкнул: «Стоять!». Это несколько отрезвило его подданных, еще не успевших понять, что происходит. На лицах рыцарей, знавших о первой брачной ночи короля, было написано недоумение.

Лазарь не осознавал, каково сейчас Гальварусу. Он нанес королю тягчайшее оскорбление, но что это значило в сравнении с тем, что Вальц перенес когда-то? Так, легкий флирт со смертью... Сейчас в его сторону были нацелены несколько клинков и три арбалета. Голова и туловище Гальваруса служили неплохим прикрытием, а место возле стены он выбрал так, чтобы его не могли обстрелять из окон.

Раздавшиеся возгласы свидетельствовали о том, что в спальне королевы нашли изуродованного Грегора. Но те, кто понимал хоть что-нибудь, уже искали взглядом Тайлу...

– Молчите все! – выдохнул Гальварус, перекрывая шум и давясь от ненависти. Он все еще не терял надежду вырваться, но нажим клинка на горло не ослабевал. Достаточно было одного движения, чтобы отправить короля на тот свет. Он почувствовал, как его захлестывает волна бешенства. Придворные, бессильно и тупо взиравшие на его позор, раздражали Гальваруса не меньше, чем приклеившийся сзади мерзавец. Где-то на периферии сознания появилась мыслишка о том, что кто-то из них – наверняка предатель.

* * *

Спустя три часа шестеро безоружных носильщиков опустили свою ношу в чаще старого леса, растущего севернее Свийи. После того, как они оказались за пределами города, им пришлось двигаться, подчиняясь глухим командам, доносившимся из закрытых носилок. Еще через некоторое время, углубившись в лес, они потеряли из вида большой конный отряд, который следовал за ними в отдалении. Голос заставлял их неоднократно менять направление, пробираться через густые заросли, переходить вброд холодные лесные ручьи, преодолевать завалы из мертвых деревьев, пока, наконец, не объявил об окончании этой пытки. По приказу короля все шестеро разошлись в разные стороны. Им предстояло до наступления темноты найти дорогу к городу или погибнуть.

Человеку, который заставил выбраться из носилок изрядно продрогшего Гальваруса, было наплевать на это. Сам он был полуодет, но не обнаруживал никаких признаков замерзания. Его кожа осталась гладкой, хотя и приобрела лиловый оттенок, обезобразивший местами подозрительную белизну.

За время вынужденного путешествия Гальварус неоднократно предпринимал попытки бежать, отчего теперь на его горле имелось множество неглубоких, но кровоточащих ран.