Еще несколько минут назад Пэм с ходу сказала бы «да», но общение с Джошем, даже такое короткое, пробило изрядную брешь в ее уверенности.

И потом, разве не она всю жизнь считала свою родню излишне консервативной?

Видно, нельзя находиться в какой-то среде и не пропитаться ее духом, подумала Пэм.

– Не знаю… Может, все это не так уж и неприлично, но как-то… чересчур. Лично я не смогла бы так одеваться. – Она вдруг хохотнула. – Представляю, как бы я смотрелась в такой одежке, как вон у той блондинки.

Упомянутая девушка сидела через два столика от них. На ней были трикотажные шорты ярко-желтого цвета и кирпичного оттенка топ, слегка прикрывавший грудь – лифчик отсутствовал, – оставлявший спину полностью открытой и удерживавшийся лишь посредством находящейся сзади шнуровки. Кроме того, видимо стремясь компенсировать недостаток одежды, девушка надела невообразимое количество бус и браслетов. А когда она машинально поправила пышные волосы – завитые, как и у Джоша, с помощью мокрой химии, – открылось ухо, сверху донизу унизанное мелкими серебряными серьгами.

Джош посмотрел на блондинку, улыбнулся, перевел взгляд на Пэм и медленно произнес:

– В такой одежке ты смотрелась бы восхитительно!

Не удержавшись, она фыркнула.

– Ну да, как же!

Джош перестал улыбаться.

– Пэм, ты роскошная женщина, просто, как мне кажется, до конца этого не осознаешь. Поэтому я повторю – и учти, это мнение специалиста, – если бы ты облачилась в такие шорты, от тебя невозможно было бы отвести глаз.

После этих слов Пэм притихла и опустила ресницы. Еще никто и никогда с ней так не разговаривал. И уж конечно никто не называл ее роскошной женщиной.

Подумав об этом, Пэм даже немножко пожалела себя. Однако в следующую минуту ей стало досадно, что она с такой легкостью сдает позиции.

– Послушай, что ты меня критикуешь за одежду? Сам ходишь в драных джинсах, а туда же!

Джош механически посмотрел на свои, проглядывавшие сквозь прорехи колени, потом, удивленно вскинув бровь, перевел взгляд на Пэм.

– Ты это серьезно?

– А ты как думаешь! Не все же тебе меня шпынять.

Несколько мгновений Джош продолжал разглядывать ее, потом с сожалением произнес:

– М-да, кажется, дело даже хуже, чем я предполагал. О моих джинсах ты высказываешься в том же духе, что и моя бабка. Но ей простительно, она в подобных делах ничего не смыслит, а ты-то что?

– Что я? О себе подумай. В чужом глазу соринку углядел, а в своем бревна не видишь!

Джош вздохнул.

– Ну и что сие должно означать?

– То самое! Прежде чем рассказывать мне о том, какие брюки мне следует носить, сначала позаботился бы о своих! Или у тебя денег хватает лишь на то, чтобы оплатить лимонный напиток, а новые джинсы ты купить не в состоянии?

Он сокрушенно покачал головой.

– Жаль тебя разочаровывать, солнышко, но это и есть новые джинсы. Я купил их на прошлой неделе вместе с шелковой рубашкой, которую ты видишь сейчас на мне.

Поджав губы, Пэм с оттенком презрения произнесла:

– Только не нужно врать. Твоим джинсам как минимум лет пять, а то и все десять – судя по дырам на коленях.

Джош смерил ее полным иронии взглядом.

– Ну и ну… Честно говоря, не думал, что такая молодая женщина – если угодно, девушка – может представлять собой подобный анахронизм. Ты же пережиток, твои застарелые взгляды способны вызвать лишь сожаление. Или ты настолько погружена в свой гостиничный бизнес, что ничего вокруг не замечаешь? Это мода такая – прорехи на джинсах, – понимаешь или нет? Скажу больше – она уже почти отошла, просто мне по душе, поэтому я и приобрел напоследок эти драные, как ты говоришь, джинсы.