Так люди устроены – кричат и злятся на того, кто поднимает. На близкого, который бросился, подбежал, протянул руку, осмотрел ушибы, пожалел, лекарства принес в больницу, если нужно, позвонил и спросил, как себя чувствуешь, постарался помочь… На близких и выливают боль, и срывают сердце. А не на тех, кто идет себе мимо, по своим делам. Которым нет до нас дела – ну, это же посторонние люди, прохожие. А на своего можно и заорать, и руками замахать, потому что он рядом, значит, он и виноват в наших бедах!

Но потом они вместе пошли. Эта полная молодая женщина прихрамывала и опиралась на своего молодого человека в очках. А он ее вел и обнимал. И что-то утешительное говорил на ухо. Он простил. Даже не простил, понял. Может, и не заметил. Он о ней больше беспокоился. И обнимал ее, как полного зареванного ребенка. Это тоже – про близких. И про любовь.

Не всегда надо гордо уходить,

особенно если уходить некуда. Пока некуда. Вот моего знакомого Мустафу взяли на работу в автосервис. Смилостивились. И всячески измывались. Потому что он по-русски плохо говорил, хотя он россиянин. Но из такой глуши, что говорил плохо по-русски. И выглядел плохо. Носил калоши и трико – у него просто ничего не было. И в автосервисе его звали просто «чурка». Он доехал и дошел до Питера из своей башкирской деревни, вот как дело было.

Решил – и дошел, как Ломоносов. Он работал очень много, жил там же, среди машин и запчастей. И над ним издевались, а он молчал. Только работал. И вечером куда-то уходил. Потом ночью приходил, ел растворимую лапшу и спать ложился. Рано утром снова работал. На него кричал начальник и обзывался. А Мустафа молчал, только вздыхал и глаза заводил к небу – молился, может?

Ну вот однажды начальник на него начал орать. Обзываться. А молчаливый Мустафа на чистейшем русском языке сказал неспешно, раздумчиво: «Уж больно вы, гражданин, привередливый. Это вам не так и то не этак. Ухожу я от вас. Я выучился на автослесаря самого лучшего разряда. И меня берут в хороший сервис. И комнату я снял. Буду ее покупать в ипотеку. Так что давайте мне мою трудовую книжку и все, что положено. Две недели я отработаю – и адью, господа хорошие!»… Все чуть в обморок не упали. А я очень смеялась, когда он рассказал эту историю. Пока они издевались и работой морили, он учился. И выучился. Потому что ежели человек пешком пришел в Петербург, есть у него характер и сила воли. А то, что молчит, – ну, характер у нас такой. Мы молчим иногда. Но до поры до времени. Учимся. И готовим сюрприз для тех, кто издевался…

«Это нормально!» —

так вам будут говорить. Так один пожилой начальник сказал молодой сотруднице, когда попытался ее за грудь схватить. И на возмущение так отвечал: «Это нормально!» Вот это больше всего и убивает, и мучает, и даже заставляет сомневаться – а вдруг это действительно нормально? Так и надо? Все так живут и считают нормальным? Изменник говорит жене, что измена – это нормально! А вот истерика и плач – ненормально. Лечиться надо! Хам тоже говорит: «Это нормально! В сети все так общаются и в жизни!» И вор уверяет: это нормально! Воровать никто не запрещал.