Губы девушки разлепились, она выдохнула:

– Я – единственная наследница?! Но разве я хочу размножаться?! Где на мне написано, что я люблю и хочу детей?!

Харальд издал сардонический смешок, глаза его зло сверкнули.

– Не думаю, чтобы ты была этими моими словами недовольна. Завещание написано, всякие споры неуместны. Согласись, новость сногсшибательная, и незачем было тебя к ней готовить. Принимай это так, как я сказал. По закону, хоть и нет в тебе ни капли моей крови, ты унаследуешь все мои миллиарды. Ты, урожденная Вудхаус, носишь мою фамилию, ты госпожа Люксхольм! Где написано, где написано…

Голос Харальда стал твердым и уверенным через меру, он громко произнес:

– На твоем лице начертано, что у меня будет много внуков и правнуков. И не противоречь мне!

Присцилла стояла перед отчимом, совершенно убитая невероятным известием. Да, в ней не было генов этого грубого предпринимателя, у нее никогда не возникало и мысли, что она могла бы рассчитывать хоть на тысячную, хоть на миллионную долю богатства, принадлежавшего этому богатейшему семейству.

Но стать единоличной хозяйкой острова, кораблей, верфей и банков?! И лодочного сарая, в котором хранится ее швертбот, тоже! Огромный интернациональный бизнес Харальда, целая империя, покорившая мир, теперь в ее неопытных руках, и сам хозяин империи ей говорит об этом?!

– Папа, мне ничего не надо, – сказала твердо Присцилла. В ее зеленых глазах блестели крупные слезы. Она не лгала сейчас, и понимала, что Харальд ей верит.

– Это надо мне, – голосом, идущим от самого сердца, проговорил Харальд. – Я спокойно умру, зная, что у тебя есть муж, которого нашел тебе я сам. Он не обидит тебя, он вовсе не похож на меня, – неожиданно улыбнулся Харальд. – А главное, сохранит твои и мои миллиарды. Я в этом уверен. Он – настоящий скряга, если сумел в двадцать неполных лет заработать свой первый миллион!

И вновь повисла нехорошая тишина. Боже, как болит сердце!

Присцилла ждала, что услышит что-либо хорошее о своем будущем муже, но ошиблась. Далее случилась еще одна невероятная вещь, Харалъд заговорил именно о ней, о своей приемной дочери:

– В моем доме ты не знала радости, это очевидно. Я мог только заставлять тебя испытывать постоянный страх, ведь ты не была моей любимой дочерью. Тебе было плохо в моем доме, не спорь. Сейчас в трудной ситуации я сам. Ты знаешь свое положение после моих слов. Поверь, оно неплохое, и не говори чепухи, что тебе не нужно богатство. Говорю тебе, как твой отец. Ты слышишь меня?

Из глаз Присциллы слезы текли ручьем.

– Слышу, папа…

– Так вот, думаю, тебе интересно узнать, кого я нашел тебе в мужья?

Присцилла кивнула головой.

– Это Карстен Трольстинген. Когда-то судьба, ветер и скверный характер азартного яхтсмена привели его на мой остров.

Девушка пережила третий шок за утро.

– Карстен Трольстинген?!

Присцилла не верила своим ушам. Герой светской хроники, красавец и удачливый делец, покоритель горных вершин и женщин, спортсмен и сын благородных родителей предназначается ей в женихи?!

Тот самый парень, которого она как-то видела в этом доме поздней ночью, когда механики в порту ремонтировали двигатель его роскошной яхты?

Как она ни старалась быть равнодушной к его обаянию и красоте, все же не утерпела и десяток раз тайком смотрела на него, любуясь удивительными светлыми глазами и прекрасным лицом, на котором были написаны удачливость и воля к победе.