Карстен молчал. Пригубливая небольшими глотками красное вино, он сидел в кресле рядом с Присциллой и смотрел, не отрывая взгляда, на огонь камелька.

Звучала негромкая музыка. Ощущалось легкое покачивание судна на вбежавшей в гавань волне, посланной промчавшимся по Хирке-фьорду катером. Карстен Трольстинген думал о том, что на борту его яхты находится самая желанная женщина в мире, но слов, чтобы передать свое восхищение ею, у Карстена не было.

Он никогда не читал книг о любви, не любил лирическую поэзию. Что он знал в жизни, кроме искусства вести биржевые торги, искусства ругаться с поставщиками и разгадывать козни конкурентов. Карстен улыбнулся Присцилле и поднял руку с бокалом.

– За твое здоровье, невеста!

Присцилла неразговорчивость Карстена истолковала по-своему. Он равнодушен ко мне, и неравнодушен к моему капиталу, подумала девушка. Уселся в кресло, как сыч, и сидит. Неужели ему трудно догадаться, что я хочу танцевать, хочу поговорить с ним о жизни, о планах на будущее. Вот сейчас встану и скажу, что хочу спать. И действительно Присцилла поднялась и произнесла бодрым голосом:

– Я устала и иду спать!

– Замечательно! – отозвался Карстен.

Захлопнув за собой дверь капитанской каюты, девушка включила свет и обнаружила то, что вначале и не разглядела, поскольку лишь на секунду просунула голову в полуоткрытую дверь.

Каюта была вся в цветах. За стеклами двух иллюминаторов светились огни дока. Присцилла обратила внимание на то, что каюта безупречно убрана, а в шкафах и рундуках полный порядок. Прекрасный мягкий диван и койка, снабженная раздвижными шторками. Просторные душ и электрическая сауна за узкими дверками. Магнитофон, телевизор и проектор для показа фильмов.

10

Интересно, что смотрит этот человек в своей каюте. Девушка взяла одну бабину с пленкой, другую, третью… Присвистнула от удивления. Все это были мультики! Карстен, как ребенок, любит смотреть фильмы о приключениях храброго мышонка! Девушка рассмеялась и простила своему будущему мужу нежелание потанцевать с ней. В дверь раздался настойчивый стук.

– Я сплю! – отозвалась Присцилла.

– Врешь, ты решила в одиночестве ублажать себя моими любимыми фильмами, – проговорил Карстен. – Выходи, Присцилла, лучше потанцуем, а выспаться ты всегда успеешь!

Не успела девушка шагнуть из каюты в распахнутую дверь, как оказалась в крепких объятиях молодого человека.

– Послушай, я не знаю, как выразить свои чувства словами, короче, мне хочется тебя поцеловать. Один-единственный поцелуй, как ты говоришь сама. Если ты против единственного поцелуя, я вытащу кресло на палубу и буду до утра считать звезды, пить вино, а еще съем все до одной устрицы и умру в жутких конвульсиях на глазах у всего Хиркенхольма от непереносимого холода и несварения желудка. Ты хочешь этого?

Глаза Карстена смеялись.

– Не хочу, – серьезным голосом произнесла Присцилла. – Не хочу, чтобы ты исчезал из моей жизни, жалкий шантажист и вымогатель поцелуев. Не хочу оставаться одна. А желаю чашку кофе и бисквитное пирожное. Ты получишь поцелуй, когда принесешь их мне.

Освободившись от объятий, девушка сделала шаг назад и закрыла за собой дверь. Карстен остался в полном одиночестве и недоумении, пожал плечами, и отправился на камбуз готовить кофе и искать для Присциллы бисквитное пирожное.

Девушка прижалась носом к холодному стеклу, разглядывая огни дока, отражения звезд в черной воде. Ну и морозная выдалась ночка! По стройной спине побежали мурашки, Присцилла повела острыми лопатками и отправилась в душ, чтобы немного согреться под его горячими струями. А, выйдя из душевой кабины, посмотрела на себя в зеркало, привинченное к переборке каюты.