Ивар благосклонно улыбнулся, но я знал: ему плевать на лесть. Он хотел видеть меня среди своих воинов, и он меня получил.

Господи, как мне не хочется иметь дело с Бескостным! Впору собрать манатки и бежать с Сёлунда…

Глава 4,

в которой герой сначала мечтает, потом – печалится, а в итоге придумывает схему успешных тренировок

В Роскилле я купил раба. Франка. Строителя. Продавец, местный оптовый работорговец, естественно тоже из Медвежонковой родни, получил задание изыскать мне строителя. И нашел. Причем недорого. Раб был стар и чуток покалечен – недоставало пальцев на ногах, обморозил прошлой зимой. Вдобавок франк не говорил по-датски, так что цена его была просто смешная. Ноги он обморозил у прежнего хозяина, который и купил франка как строителя, но, когда тот надорвал спину, тягая бревно (строитель – значит, строй!), в приобретении разочаровался и начал использовать бедолагу на всяких черных работах, а по весне, чтобы вернуть хоть часть денег, намеревался продать жрецам Одина. Эти охотно скупали бесполезных трэлей, чтобы приносить их в жертву.

Словом, будущее бедняги было ничуть не радужнее настоящего. И Пэррик, так звали трэля, выглядел так, будто он уже частично умер. Ни на что особо не надеясь, я начал его расспрашивать. Когда я заговорил с рабом на его родном языке, он слегка ожил. И признал: да, у себя на родине он был строителем.

Это еще ничего не значило. Строители бывают разные. Одни дворцы проектируют, другие цемент лопатой мешают.

Я велел дать деду козьего молока, чтобы он чуток взбодрился, и спросил, умеет ли он строить печи?

Ответ – положительный. Да, умеет. В том числе и кузнечные. Я покосился на хозяина дедушки. Если тот узнает, что франк – такой высококвалифицированный специалист, цена существенно поднимется. Раз этак в двадцать.

Но рабовладелец по-франкски – ни бельмеса. Тер с Медвежонком о падении цен на рабов, вышедших в тираж. Мол, чтобы выручить хоть что-то, надо «товар» в Успалу везти, а то усилиями Рагнара сотоварищи местный рынок просто завален двуногим товаром.

А знает ли доходяга Пэррик, как делать кирпичи, из которых делают печи?

Знает, само собой, а как же иначе? И как делать печи для обжига оных кирпичей, тоже. Он же профессионал. Естественно, он владеет полным циклом: от глины с песком до сведения сводов.

– Сводов? – изумился я.

Ну да. Он мог бы даже купол построить. Теоретически. Потому что в здешних условиях, да еще без нужных специалистов о таком даже мечтать не стоит. Но вратную арку Перрик мог бы исполнить даже здесь. А печи – это вообще его специализация. Так что, если я хочу получить обогреваемые по византийскому образцу полы…

На вопрос, откуда такие обширные знания, Пэррик пояснил, что учился у какого-то известного франкского зодчего, творившего при папе нынешнего короля Карла Лысого. А тот вообще получил образование в Константинополе.

И деревянные дома он тоже умеет строить. Он пытался объяснить этому зверю-варвару, что может сделать ему такой дом. Намного лучше, чем те здоровенные сараи, в которых живут местные графы. Но варвар ничего не понял, потому что не знает ни одного из правильных языков, а на здешнем, собачьем, Пэррик знает только пару слов.

Я смотрел на это… существо, грязное, вшивое, тощее, покрытое болячками, с гноящимися ногами… И чувство у меня было примерно такое же, как у человека, который выкопал на помойке булатный клинок.

Если даже четверть сказанного окажется правдой, мне впору танцевать от радости. О, как же мне хотелось, чтобы у меня был настоящий дом. С настоящей печкой, с камином… Без вечного чада, без слоя копоти на всем…

Но от танцев я воздержался. Напротив, сделал хмурое лицо и предположил, что этот трэль вряд ли дотянет до зимы, а там уж точно сдохнет.