Почему восстановление страны после Гражданской войны, в период нэпа советские вожди воспринимали с раздражением и возмущением? Стало очевидно, что Россия может развиваться и без них! Партийный аппарат и госбезопасность — лишние. Что же, им уходить? Нет, они хотели оставаться хозяевами страны. Поэтому с нэпом покончили.

Среди большевистского руководства Владимир Ильич был одним из самых образованных. Что важно подчеркнуть — не догматик. В случае необходимости легко отказывался от любых идей, которые только что проповедовал. Но в данном случае дело было не в слепом следовании формуле: при социализме торговля есть распределение. Вопрос о хлебе был вопросом о власти. У кого хлеб, у того и власть. Политика Ленина: распределять продовольствие по классовому признаку. Кормить только своих. Против власти? Голодай.

Ленин обещал, что после революции государство отомрет, люди сами станут управлять своей жизнью. А происходило обратное: класс чиновников-бюрократов разрастался. На деньги ничего не купишь, еда и вообще все материальные блага прилагаются к должности… Результат: напрочь исчезло желание трудиться. Стали заставлять работать. Понадобились надсмотрщики: государственный аппарат управления и принуждения рос как на дрожжах. Вождю нужно вселить во всех страх, укрепить свою власть и сплотить народ. Без страха система не работает.

Ленин лишил людей всякой собственности — мы же коммунизм строим, все общее. Ничего не осталось. Отменили и собственность на жилье: нельзя ни купить дом или квартиру, ни продать, ни передать детям по наследству. Если тебе ничего не принадлежит, ты целиком и полностью зависишь от власти. Утратил расположение начальства — всего лишат. Зато для своих — всё! Предреволюционные представления о равенстве испарились в одну ночь.

После октябрьского переворота глава советского правительства Владимир Ильич Ленин с женой, Надеждой Константиновной Крупской, заехали к старой знакомой — Маргарите Фофановой, депутату Петроградского совета.

— Что так поздно? — удивилась она. — Вероятно, трамваи уже не ходят.

Владимир Ильич, уже вошедший во вкус своего нового положения, удивился ее наивности:

— Какая вы чудачка — мы на машине приехали.

Буквально через день после переворота, 27 октября 1917 года, Ленину удачно обновили гардероб — купили зимнее пальто с каракулевым воротником, шапку-ушанку, теплые перчатки и шерстяную вязаную кофту. Очень предусмотрительно. После победы большевиков магазины опустели. Большим советским начальникам всё везли из-за границы. Ввели систему спецпайков и спецобслуживания.

Большевистские лидеры, компенсируя себе трудности и неудобства былой, подпольной или эмигрантской, жизни, быстро освоили преимущества своего нового высокого положения. Они не спорили, когда врачи, тонко чувствовавшие настроения своих высокопоставленных пациентов, предписывали им длительный отдых в комфортных условиях. Лечились за границей, в основном в Германии, ездили в санатории, не отказывались от продолжительных отпусков.

Глава советского правительства предпочитал жить за городом. Занял бывшее имение московского градоначальника в Горках — большой двухэтажный каменный дом с белыми колоннами. Ленину особенно понравились террасы и балконы. В Горки командировали три десятка чекистов. Вооруженная пулеметами охрана заняла нижний этаж. Там же установили связывавший высших советских чиновников телефон автоматической связи, вертушку.

В Горках настелили новые полы. Вероятно, из сырого материала. Пол, высыхая, трещал. В тишине ночи этот треск раздавался, как ружейная пальба. Владимир Ильич жаловался Надежде Константиновне, что это мешает ему спать, и возмущался:

— Понятно, почему пол трещит.