Министр внутренних дел отправил своего первого заместителя Ивана Федоровича Шилова в КГБ, где Грушко ставил задачи силовым ведомствам в условиях чрезвычайного положения.

К собравшимся в Кремле присоединился Янаев. И тут Крючкову прямо из самолета позвонили те, кто летал на Форос к Горбачеву. Доложили, что договориться с президентом не удалось. Но остановиться они уже не могли! Раз Горбачев отказался действовать вместе с ними, решили объявить его больным и распорядились подготовить медицинское заключение.

Янаев поинтересовался:

— Что же все-таки с Михаилом Сергеевичем?

Собравшаяся в Кремле компания не воспринимала вице-президента всерьез, поэтому ответили ему резковато:

— А тебе-то что? Мы же не врачи. Болен. Да и какая теперь разница? Страну нужно спасать.

Болдин внятно сказал ему:

— Нам с вами теперь назад дороги нет.

Янаев подписал указ о том, что вступил в должность президента.

Вице-президент Геннадий Иванович Янаев, премьер-министр Валентин Сергеевич Павлов и заместитель председателя Совета обороны Олег Дмитриевич Бакланов подписали «Заявление Советского руководства». В нем говорилось, что Горбачев по состоянию здоровья не может исполнять свои обязанности и передает их Янаеву, в отдельных местностях СССР вводится чрезвычайное положение сроком на шесть месяцев и для управления страной создается Государственный комитет по чрезвычайному положению.

С Валдая прилетел Лукьянов. Он не стал задавать пустые вопросы о самочувствии Горбачева, который искренне считал его своим другом, деловито поинтересовался:

— А у вас есть план действий?

В отличие от Янаева он все прекрасно понимал. А Геннадий Иванович не горел желанием играть первую скрипку. Предложил Анатолию Ивановичу:

— Может быть, тебе возглавить комитет? У тебя авторитета больше, а мне надо еще политическую мускулатуру нарастить.

Лукьянов благоразумно отказался. Но почему опытный Анатолий Иванович вообще ввязался в эту историю? Надо понимать, что, как и остальные, боялся: подписание Союзного договора и грядущие политические перемены лишат его должностей.

Совместными усилиями отредактировали и подписали «Обращение к советскому народу», «Обращение к главам государств и правительств и Генеральному секретарю ООН», а также постановление ГКЧП № 1. В лаборатории Центрального научно-исследовательского института КГБ заранее изготовили печати ГКЧП, в том числе с государственным гербом.

Крючков набросал список членов ГКЧП из десяти человек. Лукьянов попросил его фамилию вычеркнуть, объяснив, что иначе не сможет обеспечить принятие нужных решений в Верховном Совете СССР:

— Если вы хотите, чтобы я вам помог, я могу написать заявление о том, что новый Союзный договор неконституционен.

Заявление председателя Верховного Совета СССР было опубликовано вместе с документами ГКЧП в утренних газетах, хотя для маскировки Лукьянов поставил более раннюю дату — 16 августа. Дескать, материал написан заранее и с образованием ГКЧП никак не связан. После провала путча Лукьянов просил начальника секретариата это подтвердить. Тот врать не стал и рассказал следователям:

— Лукьянов пришел к себе в кабинет после совещания у Павлова и сел за стол, сказав, что он должен сейчас написать один документ. Анатолий Иванович взял чистые листы бумаги и стал писать, надиктовывая себе вслух текст заявления по Союзному договору, которое на следующий день появилось вместе с документами ГКЧП. Закончил работу и позвонил Крючкову: «Документ готов».

Зачем Анатолию Ивановичу все это понадобилось? Он больше не связывал свое политическое будущее с Горбачевым.