Часто звучит: «Если бы Горбачева не пустили к власти, социализм можно было спасти». Но «ересь» началась до Горбачева. Надо было, в таком случае, останавливать Косыгина с его экономической реформой, а заодно и склонного к некоторому либерализму Брежнева… Так ведь все началось еще раньше — с хрущевской оттепели. Вот если бы остановить Хрущева… Тогда был бы Берия. Нынче Лаврентия Павловича полуиронически-полусерьезно именуют первым перестройщиком. Его реформы 1953 года, испугавшие коллег по партийному руководству, были попыткой самоспасения режима.

Но ни одна из реформ реального социализма в нашей стране не увенчалась успехом! Упирались в догмы социалистической экономики, останавливались и отступали, оставляя наследникам груз нерешенных проблем.

«Горбачев, — сочувственно говорил президент Франции Франсуа Миттеран, — напоминает мне человека, решившего закрасить грязное пятно на стене своего дома. Но, начав зачищать стену, увидел, что шатается один из кирпичей. Попробовал его заменить, и тут обрушилась вся стена. А принявшись ее восстанавливать, обнаружил, что сгнил весь фундамент дома».

Наши властители не забывали облагодетельствовать свое окружение. Леонид Ильич Брежнев, как-то расслабившись, благодушно сказал:

— Я сейчас вроде как царь. Только вот царь мог деревеньку пожаловать. Я деревеньку пожаловать не могу, зато могу дать орден.

Горбачев и орденов не раздавал. Но оставшиеся верными ему интеллектуалы искренне ценят Михаила Сергеевича за то, что он сделал для страны и мира, — несмотря на его ошибки, промахи, неудачи. Горбачев впервые после февраля семнадцатого избавил народ от страха перед властью. Вернул людям то, что принадлежит им по праву, — свободу. Вернул в общество религию и церковь. Вернул России историю и национальное самосознание.

И еще он закончил холодную войну. Внешняя политика, которую проводил Горбачев, перевернула всю картину мира. Если США и НАТО не собираются на нас нападать, если Запад не враг, а друг, то зачем пугать страну неминуемой войной и призывать людей затягивать пояса и еще теснее сплачиваться вокруг КПСС?

Первая леди

«Четвертый день читаю, перечитываю, снова перечитываю письма Михаила Сергеевича. Всё. Я прощаюсь с ними. Уничтожаю одно за другим. Сердце сжимается, слезы застилают глаза», — записала в дневнике уже после путча, 27 августа 1991 года, Раиса Максимовна Горбачева.

Возвратившись в тот вечер домой, Михаил Сергеевич застал жену в слезах. Раиса Максимовна сожгла все, что он годами писал ей.

Что же было в этих письмах, которые жена президента Советского Союза внезапно пожелала уничтожить? Номера счетов в швейцарских банках? Высшие государственные секреты? Нелицеприятные оценки политических оппонентов? Подлинные намерения Горбачева?

Неосторожные слова самого Михаила Сергеевича, сказанные после путча: «Всей правды я вам все равно не скажу», — не прошли незамеченными. Сожженные женой письма только подкрепили подозрения тех, кто уверен: ему — или им обоим — есть что скрывать…

Раиса Максимовна, вероятно, оказала влияние на целое поколение первых леди. Хотя они и не должны следовать за мужьями на приличном отдалении — как прежде, на горьком опыте Раисы Горбачевой осознано, что равенства женщины и мужчины в мире все еще нет!

Первые леди старательно держатся подальше от политики. Знают, что иначе навлекут на себя критику и ухудшат позиции своих мужей. Твердят заученный текст: «Люди голосуют за президента, а не за его жену, она всего лишь партнер.