– Ну, красавицы, теперь скачите прочь! – крикнул он.

Лошади припустились галопом и скрылись в темноте.

«Даже если кучеру удастся поймать лошадей, эти действия Еноха могут надолго задержать лорда Боудина и его спутников в степи, – подумала Дизайр. – Но как только его светлость доберется до Лондона, он не будет напрасно тратить время на поиски способа отмщения».

Этот истинный дворянин не спустит каким-то бандитам, которые нарушили его планы попасть на торжества во дворце короля, да еще и по приглашению его величества. Всего несколько часов назад Морган говорил об этом. При этих мыслях отчаяние овладело Дизайр. Она знала, что власти теперь будут выслеживать тех, кто ограбил сэра Хью и его спутников, и постараются найти их, даже если бы бандитов пришлось достать из-под земли.

Найл и Енох следовали за Морганом, покачиваясь в седлах. Они повернули в сторону и спускались по направлению к оврагу. Она подгоняла своего коня, скакавшего легким галопом на близком расстоянии от них.

– Вы заплатите за это, все до единого! – донесся из темноты разгневанный голос сэра Хью. – Я еще увижу вас качающимися на виселице в Тайберн Хилл… – Теперь, когда грабители обогнули овраг, топот копыт заглушал другие угрозы, которые, возможно, сэр Хью продолжал посылать им вдогонку.

Морган пустил своего коня легким аллюром. Хотя все это время Дизайр напрягала силы, чтобы только не отстать от мужчин, она не могла отделаться от страха.

Как долго они смогут скрываться от правосудия? А если их поймают, удастся ли убедить судью в том, что ее принудили участвовать в этом ограблении?

У нее были благие намерения спасти дам от жестокости Найла, когда она подсказала, где лежат драгоценности, а потом вырвала у горничной ларец с драгоценностями. Но вряд ли это спасет ее, окажись она в зале суда с кандалами на руках и ногах. Без сомнения, сэр Хью и его спутники будут доказывать, что она схватила эти драгоценности из алчности, чтобы получить свою долю добычи.

Всплывавшие в воображении одна за другой картины из жизни тюрьмы Ньюгейт терзали душу Дизайр. За толстыми стенами тюрьмы с женщинами обращались так же безжалостно, как с мужчинами. Там ее могут бить розгами и хлестать по щекам… Дизайр невольно отпрянула назад, словно уже почувствовала, как ее ударили хлыстом или прижгли тело каленым железом.

Морган и двое других мужчин ехали медленно, и она заметила, что они приближаются к старому фермерскому дому. Вслед за ними по заросшей травой дорожке она подъехала к крыльцу. Мужчины остановили лошадей. Енох помог ей слезть с коня. Морган тем временем вошел в дом. Дизайр прошла за мужчинами через полуразвалившуюся прихожую по коридору в кухню. Она с радостью опустилась в кресло возле камина. Енох подбросил побольше дров в огонь. Несмотря на жар, исходивший от камина, она не могла избавиться от холода, сидевшего где-то глубоко внутри нес.

Мужчины разложили свою добычу на длинном столе. Наблюдая за ними, Дизайр заметила, как гнев вспыхнул в глазах Моргана и глубокая складка пролегла между его прямыми черными бровями.

Когда он повернулся, чтобы зажечь две сальные свечи на столе, ее пристальный взгляд задержался на тугих мышцах, ясно выступавших под его белой полотняной рубахой.

Даже сейчас, когда ей было не по себе из-за гнетущего, напряженного духа, царившего в комнате, Дизайр не могла оторвать глаз от Моргана. Какое удивительное тело у него: с широкими плечами, мощным торсом, постепенно суживающимся к талии, с длинными мускулистыми ногами в высоких черных сапогах. И этот красивый человек, Морган Тренчард – разбойник, хищник, который рыщет по ночам подобно волку в поисках своей добычи. Своим мужественным видом он производил на нее ошеломляющее впечатление. Глядя на него, она испытывала приятное волнение, которое зарождалось в далеких тайниках ее души.

Морган, казалось, не замечал ее присутствия.