– Полагаю, мы оказались счастливчиками, – сказал он. – Нас всех могли назвать Луи. Но, слава Богу, это было бы слишком для наших основательных отцов-англичан.

Их окрестили в один и тот же день, в одной церкви, и они стали друзьями детства. Подростками они были неразлучны, и, в конце концов, все присоединились к армии в одно и то же время. Однако их таланты и склонности отличались, и их военные карьеры пошли разными путями. Кон выбрал пехоту, Ван и Хоук кавалерию. Но потом Хоук был прикомандирован к начальнику штаба снабжения.

Они не видели друг друга большую часть своей службы, но он не говорил о них, как будто они были чужими. Итак, почему они не общались, по крайней мере, не писали друг другу?

Лорд Уайверн, вероятно, занят своим новым поместьем в Девоне, но он мог написать письмо.

Хоук – майор Джордж Хоукинвилл, наследник поместья, упоминавшегося еще в Книге Страшного суда [17]. Его отец, сквайр Джон Хоукинвилл, все еще был жив, живя в Хоукинвилл-Мэнор. Ее географический справочник описывал его как «старинный, хотя и неизвестный дом в деревне Хоук в долине Суссекса».

Тот же самый географический справочник описывал дом Вандеймена как «великолепный дом в стиле архитектора Палладио [18]», а Сомерфорд-Корт как «относящийся к эпохе Якова I, не слишком удачно реконструированный и декорированный в последующих столетиях».

Главное слово, описывающее Крэг-Уайверн в Суссексе, было «специфический».

Уайверн был вторым сыном, а Вандеймен и майор были единственными сыновьями. Странно, что они присоединились к армии.

Майор Хоукинвилл, скорее всего еще находился за границей, из-за служебных обязанностей, но Уайверн должен знать о тяжелых потерях, которые понес Вандеймен – мать, две сестры, затем отец – но почему он ничего не сделал, чтобы ему помочь? Если бы хоть один из друзей был здесь, чтобы помочь, поддержать Вандеймена…

Занавес упал, означая антракт, и она была вынуждена оставить свои мысли в угоду улыбке и разговору, поскольку ее лакей подал закуски. Все были очарованы игрой и восхищены Титанией.

– Говорят, волосы миссис Хардкасл такие белые от природы, – сказала Сисси Эмблборо, – хотя ей около тридцати. И она всегда одевается в белое. – Сисси наклонилась ближе и зашептала, – говорят, что она была любовницей маркиза Ардена, пока он не женился в прошлом году. Так что она не настолько чиста, как предполагает белый цвет.

Мария никогда этого и не воображала.

Ее гостями были Эмблборо, включая сына и дочь Сисси. Натали тоже находилась здесь, как и Харриетт, конечно. Мария позволяла разговору течь вокруг нее. Она заметила, что Вандеймен поступает так же. Он всегда поступал так или это из-за плохого настроения? Она подозревала, что оказалась очень недогадлива в последние недели.

В дверь постучали. Ее лакей открыл и повернулся, чтобы объявить:

– Майор Хоукинвилл, мадам.

Мария уставилась на высокого человека в униформе, чувствуя себя так, будто проделала фокус. И задумчиво посмотрела на Вандеймена. Он уже вскочил на ноги.

– Хоук!

В его голосе чувствовалась радость и множество других эмоций.

Глава 6

Он улыбался, и это была трогающая сердце сияющая детская улыбка, которой она никогда не видела прежде.

Потом он схватил друга за руку, а у нее появилось чувство, что он дотронулся до нее. Они не были чужими, и независимо от того, что за волшебство принесло майора сюда, это было доброе волшебство.

Все наблюдали за ними, несомненно, ощущая важность момента, а Вандеймен повернулся к ней.

– Мария, я говорил тебе о майоре Хоукинвилле, старом друге и соседе. Хоук, это моя прекрасная будущая невеста, миссис Селестин.

Она протянула руку.

– Очень рада знакомству, майор.

Было в его внешности что-то ястребиное, хотя секунду спустя она не была уверена что.