- Как ты можешь быть не вампиром?

- Я вампир, но не совсем, не полностью. Я не был человеком, когда меня обратили. Просто не понимал этого до сих пор. Мое превращение очень похоже на твое, и теперь я понимаю почему. Как и ты, я чуть не умер, словно мое тело отвергало превращение в вампира. Но я справился, как и ты.

Она хорошо помнила, как было больно.

- Я выжила только благодаря тебе.

Он прижался лбом к ее лбу.

- Но я не хочу, чтобы ты думала, что должна мне. Я сделал это по очень эгоистичной причине: хотел, чтобы ты выжила, потому что желал сделать тебя своей. Прямо там, в тот самый момент, когда впервые увидел тебя, лежащей на кровати в доме Самсона, я знал, что люблю тебя.

- Как ты можешь знать это? Ты ничего не знаешь обо мне.

Однако столько уверенности было в его словах.

- Мое тело признало тебя. Мы похожи, Майя, гораздо больше, чем я мог предполагать. Я сатир, как и ты.

Новость ударила ее, как товарный поезд, врезавшийся в кирпичную стену.

- Сатир? Зверь с копытами?

Габриэль покачал головой.

- Ты говоришь о Минотавре. Сатиры другие. Они мифические существа, наполовину люди, наполовину животные, но животная сторона проявляется лишь в их силе и в жажде плотских утех, а у мужчин еще в определенной анатомической части. Другими словами наши тела выглядят как человеческие. Вот почему я никогда об этом не подозревал. Я не знал моего отца, поэтому некому было объяснить мне, кем я был.

- И ты утверждаешь, что я тоже сатир. Но как? Бессмыслица какая-то.

Она всегда чувствовала себя человеком.

- Ты знаешь, что тебя удочерили?

Она удивилась тому, что он знал.

- Конечно. Мои родители никогда не делали из этого тайны. Кроме того, они белокурые и светлокожие, а я нет.

- Твои биологические родители, или хотя бы твой отец, был сатиром.

- Как ведьма может быть настолько уверена? Она не проводила на мне никаких тестов.

Утверждение ведьмы слишком странное, чтобы в него верить.

- А ей и не нужно ничего утверждать после того, что со мной случилось. Я изменился. - Габриэль нервно сглотнул. Майя могла видеть, как ходит вверх и вниз его кадык.

- Как изменился?

- После нашего секса.

- Черт подери, Габриэль, хватит ходить вокруг да около. - Она уперла руки в бока, но Габриэль притянул Майю ближе вместо того, чтобы отпустить.

- Эти изменения. - Он прижался к ней бедрами. - Та лишняя плоть, которую ты видела. Она изменилась. Она предназначена для того, чтобы сатир мог заняться сексом с другим сатиром в первый раз. Майя, эта плоть превратилась во второй член, потому что мы с тобой занимались сексом.

Майа ахнула, хватая ртом воздух, чтобы как можно больше кислорода поступило в мозг. У него два члена? Она мгновенно вырвалась из его хватки и тут же заметила разочарование на лице Габриэля. Но она не могла сейчас об этом думать. Майя опустила руку на то место, где топорщились его джинсы. Когда ее ладонь коснулась эрекции, Габриэль дернулся, но потом прижал ее ладонь к нему. И тогда она почувствовала. Ощутила не только контур одного пульсирующего эрегированного члена под ее ладонью, но так же могла ясно чувствовать второй, такой же тяжелый, но немного меньшего размера. Он упирался в ткань брюк Габриэля.

- Я хочу увидеть. - Она облизнула губы и потянула вниз за молнию.

Останавливая ее, он схватил Майю за руку.

- Майя. - Его голос прерывался, и когда она посмотрела на Габриэля, то увидела едва сдерживаемое желание в его глазах. Габриэль выглядел так, словно хотел проглотить ее, и, учитывая то, что она чувствовала под рукой, у нее возникла отличная идея о том, как именно он хотел это проделать. Ее сердце бешено заколотилось, тело откликнулось. Она ничего так в жизни не жаждала, как сжать руками его два члена и прикоснуться к нему, взять их в рот по очереди и сосать, пока Габриэль не станет молить остановиться.