Снаружи в каюту доносились слова проклятий на разных языках; некоторые Джулиана понимала, о значении других могла только догадаться. Потом эти звуки сменил скрип открывающихся дверей. Неужели гребцы завладели судком? Как могло такое случиться? Они же были закованы в цепи, и их охраняла вооруженная стража!

Громкий стук в дверь заставил Джулиану содрогнуться; потом сквозь дверь донеслась брань на незнакомом ей языке, и вдруг все стихло.

Возможно, нападавшие ушли или команда вновь взяла ситуацию под контроль? Но разве они не сообщили бы об этом ее дяде?

Джулиана продолжала мучиться многочисленными вопросами, когда услышала крик, от которого у нее внутри все похолодело. Это был вопль от невыносимой боли.

Сжав в руке нож, Джулиана приготовилась к самому худшему. Она убьет себя, но не позволит, чтобы ее подвергли насилию.

Ее сердце громко колотилось, горло пересохло от страха. Может, ей пустить в ход нож прямо сейчас? Или все-таки стоит сначала убедиться, что ситуация действительно безнадежна?

Глава 5

Могучим ударом молотка кузнец разбил болт, соединявший цепи на запястьях Патрика, и тот, поднявшись, с облегчением развел руки в стороны. Ощущение свободы движений, данной человеку от рождения, пьянило и вдохновляло его.

– У тебя получилось, – одобрительно сказал кузнец. – Я никогда не думал…

– Я тоже.

Теперь, когда его руки ничто не связывало, Патрик мог наконец встретиться с человеком, превратившим его жизнь и жизнь остальных пленников в адские мучения.

Уже сам тот факт, что капитан, продававший и покупавший людей с целью наживы, трусливо забился в каюту, зная, что его команда погибает на палубе, возмущал Патрика до глубины души.

Мимо бурно радующихся гребцов он не спеша проследовал к каюте капитана, слыша за спиной слова благодарности на разных языках. Он понимал не все, но эмоции в переводе не нуждались. Слабых и больных подняли на верхнюю палубу на руках, и некоторые из новых хозяев корабля уже добрались до съестных припасов, а другие – до бочек с элем.

Патрик взял предложенную кружку с элем, но только смочил губы. Он должен сохранять ясную голову до конца дня и на протяжении всех последующих…

Увидев Макдоналда, второго шотландца на корабле, Патрик весело поприветствовал его, затем спросил:

– Что с оружием?

– Его распределят среди гребцов.

– Ты видел где-нибудь шпагу?

– Да. Здесь есть хранилище, полное оружия. Я предпочитаю кортик, а испанец выбрал абордажную саблю, но там еще кое-что осталось.

– Отведи меня туда.

Хотя запястья Макдоналда еще сковывали цепи, он улыбался, провожая Патрика к арсеналу.

Найдя подходящую рапиру, он взвесил ее в руке. Упражняясь в молодости в фехтовании, он оттачивал владение двуручным шотландским мечом с широким клинком, преимущество которого состояло в большой массе: таким мечом можно было сокрушить врага даже сквозь доспехи. Но за годы, проведенные на континенте, он научился фехтовать и более легкой рапирой, что теперь пришлось очень кстати.

Выбрав рапиру, Патрик повернулся к Макдоналду, и они вместе отправились к запертой каюте.

Тишина за дверью становилась все более зловещей.

– Как вы думаете, что произошло? – наконец решилась спросить Джулиана, нервно меряя шагами роскошную каюту капитана.

Родриго, нахмурившись, покачал головой:

– Ничего не могу сказать наверняка. Твой отец поручил мне обеспечить твою безопасность, а у меня теперь нет возможности защищать тебя. – Помедлив, он протянул племяннице кинжал. – Не дай им взять себя живой, вот все, о чем я хотел тебя просить.

Джулиана сомкнула пальцы вокруг рукоятки.