– Прошлой ночью на вас напали. Вас изнасиловали. Подруга нашла вас сегодня утром, и сюда вас доставила «скорая». Вы в госпитале «Ямайка», в Куинсе. – Бродер колебался и переступал с ноги на ногу, очевидно, чувствуя себя неловко. Затем он быстро заговорил: – Вы очень сильно пострадали. Матка оказалась сильно травмирована, и было внутреннее кровотечение. Вы потеряли много крови. К сожалению, присутствующий здесь доктор Ройбенс был вынужден срочно провести гистерэктомию, чтобы остановить кровотечение. – Бродер указал на врача в зеленом, который так и стоял у двери, опустив голову и избегая смотреть на Хлою. – Однако это единственная по-настоящему плохая новость. У вас несколько порезов и ран, для работы над которыми мы пригласили пластического хирурга – чтобы он наложил швы и свел к минимуму рубцы. Есть и другие повреждения, но они не опасны. А хорошая новость заключается в том, что мы ожидаем вашего полного выздоровления.

«Это единственная по-настоящему плохая новость. Вот оно. И все, ребята».

Хлоя обвела взглядом трех мужчин в палате. Все трое, включая Майкла, избегали встречаться с ней глазами, переглядывались друг с другом или смотрели в пол.

Она могла только шептать:

– Гистерэктомию? – Слова приносили боль. – Это означает, что у меня не будет детей?

Лоуренс Бродер, доктор медицины, переступил с ноги на ногу и нахмурился:

– Боюсь, что так.

Хлоя поняла: доктор Бродер хочет, чтобы этот разговор побыстрее закончился.

Он опять заговорил, вертя в руках фонарик в форме ручки. Доктор держал, катал его на ладони и вставлял между пальцами.

– Удаление матки – серьезная операция, поэтому вы останетесь в больнице, по крайней мере, несколько дней. Полное восстановление обычно проходит за шесть – восемь недель. Завтра мы начнем сеансы физиотерапии и будем постепенно увеличивать их продолжительность. Сейчас у вас живот болит?

Хлоя поморщилась и кивнула.

Доктор Бродер поманил угрюмого доктора Ройбенса, затем сдвинул занавеску на кровати так, чтобы Майкл не мог видеть происходящее, и поднял простыню. Хлоя заметила белые бинты, опоясывающие ее живот и грудь. Доктор Ройбенс осторожно пальпировал живот, но ее все равно пронизывала боль.

Ройбенс кивнул, но не Хлое, а доктору Бродеру.

– Припухлости нормальные. Швы кажутся хорошими, – сказал он.

Доктор Бродер кивнул в ответ и затем улыбнулся Хлое:

– Я скажу сестре, чтобы вколола вам морфий. Так вам будет легче. – Он опустил простыню на место и снова переступил с ноги на ногу. – В коридоре ждут полицейские, которые хотели бы поговорить с вами. Вы готовы?

Хлоя колебалась какое-то время, затем кивнула.

– Тогда я приглашу их. – Бродер раздвинул занавеску. Очевидно, почувствовав облегчение после окончания разговора, доктора устремились к двери. У самого выхода доктор Бродер остановился. – На вашу долю выпало ужасное испытание, Хлоя. Мы все молимся за вас. – Затем он мягко улыбнулся и вышел.

Жертва сексуального насилия. Удаление матки. Не будет детей. Кошмар оказался реальностью. Кривая усмешка Клоуна, его обнаженное тело, зубчатое лезвие – все это промелькнуло у нее в сознании. Этот человек все о ней знал. Он знал ее прозвище. Знал ее любимый ресторан. Он знал, что она пропустила занятия в спортзале, и сказал, что постоянно наблюдает за ней.

«Не беспокойся, Хлоя. Я всегда буду рядом. Наблюдать. Ждать».

Она закрыла глаза и вспомнила нож, вспомнила боль, пронзившую ее, когда Клоун нанес ей первую рану. Теперь к ней приблизился Майкл и взял ее руку в свою.

– Все будет в порядке, Хлоя.