– Нет, Дом, я не могу вам помочь. Если только... – Чамберс замолчал и мгновение раздумывал, перед тем как медленно высказать следующую мысль. – Си-Джей довольно своенравна и сама принимает все решения. Знаете, я не исключаю, что она решила удалиться в место, где может свободно дышать, если пришла к выводу, что ей такое место потребовалось.

Чамберс прямо посмотрел на Доминика, и его глаза давали детективу ответ, который он искал, но, вероятно, не хотел услышать.

Доминик медленно кивнул, затем опять заговорил:

– Хорошо. Спасибо. Пожалуйста, позвоните мне, прямо мне, если она с вами свяжется. Я вот тут, на обороте визитки, написал и домашний телефон, хотя вы можете поймать меня по мобильному двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю, но если по какой-то причине не сможете дозвониться...

– Я дозвонюсь. И опять же, Дом, мне очень жаль, что я не смог помочь.

Доминик встал, повернулся и пошел по коридору, опустив голову, плечи его поникли. Доктор Чамберс следил за тем, как Доминик шел, погруженный в свои мысли. Словно пытаясь постичь то, что сказал ему врач и о чем умолчал.

Затем он увидел, как спецагент Доминик Фальконетти открыл тяжелую дверь из красного дерева, сел в машину и уехал.

Глава 94

Дверь отворилась, и комнату озарил свет. Звякнули ключи.

Чамберс подошел к раковине в углу и начал мыть руки, повернувшись к Си-Джей спиной. Рядом с раковиной находился металлический столик с выложенными на нем хирургическими инструментами – скальпелями разных размеров, ножницами, кусачками, иглами, там также имелись пластырь, капельницы, лезвия, рядом стоял штатив для капельницы. Чамберс провел по крайней мере пять минут за мытьем рук, как хирург перед операцией, затем открыл один из шкафчиков под раковиной, достал коробку со стерильными перчатками и осторожно вынул оттуда одну пару.

– Прости, что я так поздно! – крикнул Чамберс. – Много работы. Ты думаешь, у тебя проблемы? Тебе следовало бы послушать, что говорят другие. Семнадцатилетние шизофреники угрожают своим матерям ножами. Ты можешь себе это представить? Своим собственным матерям!

Чамберс подошел к треноге и посмотрел в объектив фотоаппарата, фокусируя его на лице Си-Джей, затем сделал снимок.

– Готов поспорить; ты фотогенична. У тебя прекрасные черты лица.

Чамберс сделал еще один снимок и затем изменил фокус, чтобы заснять всю каталку.

Он прошел назад к столику и мгновение стоял, раздумывая, потом снова запустил руку под раковину и достал зеленый хирургический костюм. Чамберс снял пиджак и аккуратно повесил его на спинку стула, развязал галстук, стянул рубашку, брюки. Все это он аккуратно складывал на стуле. Потом он облачился в хирургический костюм.

– Сегодня твой дружок ко мне заходил, – сообщил он, натягивая поверх обуви бахилы цвета листьев мяты. – Доминик. Он хотел выяснить, не смогу ли я ему помочь. Спрашивал, куда ты могла отправиться и с кем. Он очень расстроился, когда я высказал ему свое мнение.

Чамберс подтолкнул столик с инструментами к каталке и поставил его справа от Си-Джей, затем взял со столика колпак и надел на голову.

– Знаешь, я ведь изначально собирался стать хирургом. И даже в ординатуре учился.

Он посмотрел вниз, на правую руку Си-Джей, и нахмурился. Она не была привязана ремнем. Он забыл привязать ее после того, как сделал инъекцию. Чамберс взял руку Си-Джей в свою, поднял, затем отпустил – она с глухим ударом упала на каталку.