– Вы всегда ездите в секс-клубы, если вам звонит неизвестный и велит это сделать?

Соммерсет смерил Еву уничтожающим взгля­дом, что ее даже позабавило. «Кажется, старик приходит в себя», – подумала она.

– Мне сказали, что там находится моя подру­га, и, если я не выполню инструкций, она постра­дает.

– Какая подруга?

Он налил себе воды, сделал глоток.

– Одри Моррел.

– Да, я помню. Она была вашим алиби, когда убили Бреннена. Впрочем, весьма сомнительным алиби. Вы убеждены, что снова хотите ее исполь­зовать?

– Не надо сарказма, лейтенант. Мне действи­тельно звонили, должна остаться запись.

– Это мы проверим. Итак, неизвестный велел вам ехать в клуб «Русалочка». Вы знали, где он находится?

– Нет. Я не имею обыкновения посещать подобные заведения, – натянуто сказал Соммер­сет. – Он сообщил адрес.

– Какая предупредительность! Он угрожал вам? Что именно он вам сказал?

– Он сказал… дал понять, что сделает с Одри то, что сделали с Марленой.

Еве вдруг стало страшно жаль его, но показать этого она не могла.

– Соммерсет, у вас в доме есть полицейский. Почему вы даже мне не рассказали о возможной угрозе?

Он посмотрел на нее холодно и сурово, но Ева прекрасно видела, что за гордостью скрывал­ся страх.

– Я не имею обыкновения полагаться на де­партамент полиции.

– Если бы это было не так, вы бы сейчас здесь не сидели. – Их взгляды встретились, и она на­клонилась к нему. – Вы понимаете, что произо­шло три убийства, и во всех случаях вы оказались под подозрением? Да, улики были косвенными и результат тестирования для вас благополучный, но, тем не менее…

Она злилась на него за глупое поведение, за неприязнь к ней, помешавшую ему попросить у нее помощи.

– Итак, вы утверждаете, что получили ано­нимный звонок и именно поэтому оказались на месте преступления.

– Это не утверждение, это факт. Я не мог рис­ковать жизнью еще одного близкого мне человека. Не имел права. После разговора с неизвест­ным я действовал так, как счел необходимым.

Еве было бы легче, если бы она не понимала его так хорошо.

– Все четыре преступления наверняка совер­шены одним и тем же лицом – на это указывают и способ, и место действия, и… некоторые другие детали. – Она вынула из сумки небольшую стек­лянную баночку. Там плавала искусная имитация глаза Патрика Мюррея – хирурги надеялись, что настоящий глаз еще удастся вживить.

– Вы верите в девиз «Око за око»?

– Когда-то верил. – Голос Соммерсета слегка дрожал. – Теперь я не знаю, во что верить.

Ева достала статуэтку мадонны и поставила на стол.

– Пресвятая Дева, – сказала она. – Иногда мне кажется, что Марлена похожа на нее.

– Ей было четырнадцать лет. Всего четырнад­цать! – В глазах Соммерсета стояли слезы. – Я должен верить, что она обрела покой. Чтобы выжить, я должен верить. Неужели вы думаете, что я мог сделать все это ради нее? – Он прикрыл глаза, пытаясь собраться с силами. – Она была нежной и чистой. Я больше не буду отвечать на вопросы о ней.

Ева кивнула и встала. Он успел увидеть в ее глазах искру сострадания и хотел было что-то ска­зать, но она заговорила сама:

– Вы понимаете, что во всех этих преступлениях очень многое зависело от электроники? Мне придется проверить ваш телефон.

Соммерсет опять не знал, что сказать.