– А мне кажется неуместной ваша обидчи­вость. Сегодня около девяти утра мы обнаружили на Восемьдесят седьмой улице тело Дженни О'Лири. Ее повесили.

Соммерсет побледнел, ноги у него подкоси­лись. Словно сквозь сон, он услышал, как кто-то ругается, а затем его усадили в кресло и поднесли к губам стакан.

– Выпейте! – велела Ева. – Выпейте и возь­мите себя в руки. У меня мало времени. Если вы сейчас упадете в обморок, я с вами возиться не буду.

Ее слова возымели тот эффект, на который она и рассчитывала.

– Со мной все в порядке. Просто это известие меня поразило.

– Вы ее знали?

– Естественно, знал. Они с Рорком были не­которое время близки.

– А теперь она мертва. – Ева говорила ровно, без всякого выражения, но, увидев, что Соммерсет пришел в себя, она почувствовала облегче­ние. – Советую вам вспомнить все шаг за шагом: куда вы поехали, что делали, кого видели, кто с вами говорил, сколько этих проклятых яблок вы купили. Сейчас я – единственный человек, кото­рый может вам помочь.

– Если дело зашло так далеко, лейтенант, думаю, мне лучше дождаться адвоката.

– О, отлично, так и поступите! Давайте, встав­ляйте мне палки в колеса! – Она развернулась и начала расхаживать по комнате. – Думаете, поче­му я здесь перед вами пресмыкаюсь? Да потому, что вы ему дороги! Улики, которые указывают на вас, косвенные, но они накапливаются. Скоро нас начнут дергать СМИ, а следовательно, и на­чальство. Прокурору нужно будет хоть кого-то задержать, и найдется достаточно оснований, чтобы выбрать именно вас. Пока что – для допроса.

Ева остановилась и уставилась в пустоту.

– Если дойдет до прокурора, очень велика ве­роятность того, что меня отстранят от дела. Так или иначе, думаю, у нас есть неделя, не больше. А потом, скорее всего, вам придется иметь дело с другим следователем.

Соммерсет задумался, потом кивнул.

– Воистину, черт знакомый лучше черта не­знакомого.

Ева кивнула в ответ, достала диктофон, поста­вила его на стол, села.

– Тогда – за работу.

– Кстати, я купил десять килограммов яб­лок. – Он почти улыбнулся, чем поверг Еву в не­сказанное изумление. – Будет яблочный пирог.

– Ого! – только и смогла произнести она.

– Чувствуйте себя как дома, детектив.

– Прошу прощения, лейтенант. Решил устро­ить небольшую передышку.

– Меня загнали в угол, Макнаб, а следова­тельно, вас тоже. Так что времени на передышки у нас нет. Где Пибоди?

– Она в одном из помещений вашего замка собирает информацию, касающуюся сегодняш­ней жертвы. Скажите, она действительно пред­ставляет собой ходячий кодекс полицейского или, сняв форму, превращается в человека?

Ева открыла термос и налила себе кофе.

– Вы подумываете о возможности снять фор­му с сержанта Пибоди, Макнаб?

– Нет-нет! – Он с такой поспешностью вско­чил на ноги, что серьги в его ухе зазвенели, как рождественские колокольчики. – Нет, – повто­рил он еще раз. – Я просто полюбопытствовал. Она не в моем вкусе.

– Тогда, может быть, оставим пустую болтов­ню и начнем работать?

Ева наклонилась к экрану, а Макнаб за ее спи­ной закатил глаза. Да, кажется, обе дамы – поли­цейские до мозга костей.

– Оборудование, которое прислал Рорк, выше всяких похвал, – сообщил он. – Конечно, ушло время на установку и программирование, но я на­строил его на автоматическое отслеживание всех поступающих звонков.