— Я человек дисциплины, — ответил он уклончиво. — Союз и наш вождь прикажут, и я моментально упакую чемоданы…

На другой день утром Федоров и Фомичев выехали в Париж.

Приложение к главе сорок четвертой

Наконец и я дождался того, что всегда случается после слишком большого везения.

Я всегда удивлялся — как это меня еще земля держит?

Последняя торговая операция не удалась; мы понесли небольшие убытки. К счастью, особо тяжелых по качеству потерь мы не понесли, и Ярмарка, я уверен в этом, пополнит наши временные убытки с лихвой. Одно мне неприятно — поездка на эту последнюю неудачную экспроприацию приковала меня к постели. Я заболел, начал было поправляться, но тут какое-то осложнение с сухожилием, и врач говорит, что придется проваляться долго. Такая бездеятельность еще хуже, чем соответствующая для меня смерть.

Все это очень печально, так как это не только нарушает мою работу здесь, но и не дает возможности ехать к вам лично. Во всяком случае, И.Т. и А.П. передадут все это вам на словах, и, я думаю, они все сделают без меня так же, как и я. В осторожности, умении А.П. я уверен так же, как и в себе, что вы от этой случайной замены ничего не потеряете.

Самое главное — страшно досадно, что я временно выбыл из строя и прикован к кровати в самое нужное время. Но и лежа я, пожалуй, сумею вместе с ОРЦ достаточно противодействовать «активистам». Хотя все это меры временные — капитал есть, но нужен мудрый руководитель, т. е. Вы.

Все уж из состава главной конторы привыкли к этой мысли, и для дела Ваш приезд необходим. Я, конечно, не говорил бы этого, не отдавая себе полного отчета в своих словах.

И за Ваше здоровье и за успех торговли во главе с Вами я спокоен, а потому буду тихо лежать в постели, ощущая Вас здесь.

А.П. говорил мне о том, что Вы подробно расспрашивали и интересовались членами ОРЦ. Во главе до вашего приезда стоит Ваш зам Н. — человек очень серьезный, осторожный, со здравым смыслом и очень сильной волей. Работал раньше в фирмах, подобных нашей, с самого начала гражданской войны. Привык к большим масштабам — залог этого наша работа в настоящем.

Конечно, у него нет того, что есть у Вас.

Интересен его подход к фашизму, так как его взгляд отражает большинство взглядов членов фирмы — признает классический фашизм и отрицательно относится к разрозненному фашизму — ширме монархических выступлений.

Н. прошел все войны, много раз ранен, единственный его недостаток — чрезвычайно нервен и чрезмерно решителен.

Что касается А.П., то Вы его сами знаете лично.

К А.П. я стал относиться в тысячу раз лучше, и единственно у него я научился здесь многому — выдержке и т. п.

Чтобы поехал к Вам он — настоял я, — если бы Вы с ним… — я спокоен. Хотя он меня, видимо, недолюбливает. Еще за то… наверно.

И.Т. отчасти приспособился к работе, в дальнейшем предлагаю его перебросить на юг.

Ну, дорогой отец, всего доброго, всего хорошего. К Вашему приезду надеюсь встать на ноги. Кстати, кредит обеспечен. Меры к удобству в поездке приняты. Горячо любящий Вас сын С…

Дорогой дедушка!

Записку Вашу получил.

Маленькая неудача, но кредит, конечно, восстановим. Самое досадное, что временно выбыл из строя и не смог ехать сам.

Посылаю И. Т. и А.П. к отцу; они выполнят все, что нужно для его приезда.

Все готово. Кредит обеспечен.

Болезнь прошу держать от всех в секрете. К приезду отца надеюсь поправиться.

Посылаю доллары.

1924 г.

Сергей.

Маленькая неудача, дорогой друг, пошел по Вашим стопам.