— Вот как? — Мардос навострил уши. — И каковы основания?

— О… вся известная мне история. Возьмем Исландию — у меня был оттуда приятель, который мне все объяснял. Первые колонисты были большими людьми, даже своего рода царьками, которых выкинули из Норвегии, когда страна объединилась, а они не хотели кому-либо подчиняться. Они основали что-то вроде республики, чуть ли не впервые со времен античной Греции. Они создали один из лучших эпосов в мире, осуществили удачные попытки колонизировать Гренландию и Америку.

Затем собственно американцы — мой народ. Часть из них были религиозными раскольниками, которые не могли ужиться с церковью у себя дома; некоторые — ссыльными преступниками. Более поздние иммигранты состояли из обнищавших бродяг и нескольких либералов, которым не нравилось то, что происходило в Европе. Однако это сборище мятежников и простолюдинов освоило полконтинента, дало жизнь первому по-настоящему республиканскому правительству, возглавило парад индустриализации и развития технологий и захватило лидерство в международных делах… Нет, подождите, не захватило и в действительности никогда этого не хотело, просто на них возложили эту миссию, ибо никто другой не мог удержать в руках столь горячую картофелину.

Потом пришло время ранних поселений на других планетах, которые я видел собственными глазами. Их обитатели не были в прямом смысле изгнанниками. Да, их расселяли, но колонии состояли из тех, кто наилучшим образом подходил для новой окружающей среды и кто был бы весьма несчастлив, если бы его отослали обратно на Землю. Их средний интеллектуальный уровень был просто ужасным.

— Должно быть, вы правы, — задумчиво произнес Мардос. — Возможно, некоторые из потерянных колоний и нашли путь лучше нашего. Например, если улетает корабль, полный людей по-настоящему большого калибра, никаким идиотам не под силу сбить их с намеченного пути…

— А большинство мятежников — как раз люди именно такого калибра, — вставил Лангли. — Они не стали бы мятежниками, если были бы достаточно бессловесны и бесхребетны, чтобы принимать существующий порядок вещей.

— Ладно, но кто захочет провести в их поисках, возможно, тысячи лет независимого времени? Это чистой воды эскапизм.

— У меня подозрение, что историю творят именно такие вот эскаписты.

— Торговое Сообщество облетало все на сотни световых лет вокруг и не нашло ничего такого, о чем вы мечтаете.

— Конечно же, нет. Группа, которая хотела убраться от того, что она считала цивилизацией зла, пойдет гораздо дальше. А потом, ведь еще есть идея, что там, за пределами, скрывается что-то такое…

— Ребячество!

— Конечно. Но не забывайте, что ребенок — будь то человек или общество — находится в процессе роста. А вот о Сообществе мне хотелось бы узнать побольше. У меня такое подозрение, что…

— Информации совсем немного. Они очень скрытные. Похоже, начинали они прямо отсюда, с Земли, что-то около тысячи лет назад, но история неясная.

— Не должна бы быть такой, — сказал Лангли. — Разве не предполагается, что «Технон» содержит полные записи обо всем важном? А Сообщество — это, конечно же, важно, любой мог предвидеть, что они станут главным фактором.

— Вперед, — пожал плечами Мардос. — Пока вам интересно, можете пользоваться библиотекой, сколько угодно.

Лангли нашел себе столик и запросил библиографию. Она оказалась на удивление маленькой.