– Примем за рабочую гипотезу, что он нас не понимает. Вы не могли бы ввести нас в курс дел, Хоукин? Все радиопереговоры шли по-испански, а когда мы сели, они выдернули один из блоков радиостанции. Нам только-то и ведомо, что нам разрешили посадку в Даллесе, и если бы выкуп не прибыл к моменту посадки, нас бы расстреляли. Больше ничего.

– Вот он у меня тут, - Тони похлопал по чемодану. - Два миллиона новенькими зелененькими. Сейчас высаживают пассажиров, а экипаж, вынужден с прискорбием сообщить, собираются удержать в заложниках.

– Ничего другого мы и не ждали, - хмуро кивнул Хейкрофт. - Ну, по крайней мере, пассажиры выгрузятся. Как я вижу, баки заправляют… вам известен пункт назначения?

– Нет, об этом они не обмолвились ни словом.

– Ладно. Когда вернетесь в ФБР, скажите, что…

Его срочное сообщение осталось недосказанным. Дверь распахнулась, и просунувший в нее голову террорист ткнул пальцем в сторону Тони.

– Venga aquн, policia, y no se le olvide lo contante sonante.

Тони поспешно подхватил чемодан.

– Я должен идти. Я доложу о ситуации. Уверяю вас, будет сделано все возможное.

Эта информация почему-то не преисполнила сердца членов экипажа радостью. Они лишь молча проводили взглядами Тони, покидающего их в заточении. Просторные салоны уже почти опустели; о поспешном исходе пассажиров свидетельствовали лишь раскиданные апельсиновые корки, шали да несколько потерянных в спешке туфель. Последних причитающих пассажиров как раз выталкивали в дверь. Но куда более громкие причитания доносились из задней части центрального салона, где не меньше дюжины миловидных девушек в красно-белых платьях до пят сгрудилось, цепляясь друг за друга, под бдительным присмотром террориста с пистолетом. Как только вытолкнули последнего пассажира, девушки заверещали еще пронзительнее и повалили на стражника, толкая его назад. Он поневоле попятился под их напором, и одна из девушек, то ли более проворная, то ли более отчаянная, чем остальные, воспользовалась случаем, чтобы грациозно, как лань, перескочить через ряд сидений и обогнуть громилу с фланга. Когда она мчалась мимо, приподняв подол до колен, Тони успел мельком разглядеть сердитое, но все-таки очаровательное лицо, и мелькающие, не менее привлекательные ножки. По золотым крылышкам, украшающим ее красную шапочку, Тони понял, что все эти девушки - стюардессы, члены оставленного в заложниках экипажа. Остановившись перед террористами у выхода, вырвавшаяся стюардесса с видом обвинителя устремила на них указующий перст.

– Звери, вы не можете! Merde! Вы… вы cretini, не можете держать моих девушек, слышите! Все порядошные мусульманки, а не fajarah, какие вы! Отпустите йих, они не заложницы!

Она располагала восхитительным словарным запасом на целом ряде языков, хотя испанского, к сожалению, в их числе не оказалось. Слушая, террористы одобрительно кивали, отпуская замечания о пламени в ее очах и завидной силе духа. Главарю все это прискучило первому. Вырвав из рук Тони чемодан с деньгами, он ткнул пальцем в сторону неистовствующей девушки.

– Dile que se calle y que se vuelva con los demas.

– Мисс, пожалуйста, послушайте…

Она стремительно обернулась к Тони, став еще очаровательнее в гневе, и откинула упавшие на глаза волосы, черные как вороново крыло.

– Што йищо? Што говорит эта свинья?

– Прошу прощения, но он хочет, чтобы вы вернулись к остальным стюардессам. Боюсь, они хотят задержать вас всех заложницами.

– Заложницами?! - Взвизгнула она, оборачиваясь снова. - Bovlar! Koproskilo!

Не найдя подходящих слов даже в своем обширном арсенале из целого ряда языков, она скрючила пальцы с карминными наманикюренными ногтями, будто когти леопарда, и ринулась на седовласого террориста.