— В данном случае — Магнусу? Такое мне просто в голову не приходило, — признался он.

— Гримур, конечно же, ничего не получал. Вот почему он взял девочку к себе и впоследствии постарался, чтобы все сведения о ней исчезли. — Тора задохнулась от волнения. — Больше того, если бы его собственная дочь Малфридур знала об убийстве, и ее права на наследство являлись бы незаконными.

— Неужели? — удивился Мэтью. — Если ее отец завладел наследством преступным путем, она не имеет на него никаких прав?

— Не могу сказать точно, но, по-моему, все зависит от того, знала она о преступлении или нет. Правда, согласно моей версии она была в курсе. Кстати, Малфридур жива. Дети по выданной ею доверенности заключили от ее лица сделку с Йонасом — продали ему землю. В доверенности говорилось, что мать является официально признанной единственной владелицей земли, доставшейся ей по наследству. То есть пункт о соучастии в мошенничестве к ним неприменим.

— В любом случае они многое теряли, — отозвался Мэтью. — Немало выигрывал и отец ребенка, старый Магнус.

— Да, совершенно очевидно, что ему абсолютно незачем убивать Бирну, ведь она ничего не знала о девочке. Напротив, убийство привлекло к нему ненужное внимание. — Тора рассматривала старую ферму в лобовое стекло. — Другое дело Элин и ее семья. Берте, к примеру, не досталось бы дома в западной части Исландии. Когда на Гримура свалились финансовые затруднения, Бьярни спас его, дом в Стиккисхольмюре перешел к нему, как и ферма Гримура, — продолжала Тора. — Если бы у Берты не было в здешних местах дома, Стейни пришлось бы несладко. — Она повернулась к Мэтью. — Может быть, переговорить с ним? Кто знает, появится ли здесь сегодня Берта. Но мы ее найдем без проблем. Сольдис наверняка знает, где она живет.

— Торольфура будем ставить в известность? — поинтересовался Мэтью. — Попросим его сюда приехать или нет?

Тора ненадолго задумалась.

— Нет, не стоит. Получится как со стеной. Давай не будем создавать ему дополнительных проблем, у него и так есть чем заняться. Сначала нужно убедиться в справедливости наших предположений.

Мэтью и Тора ждали, когда Стейни откроет дверь.

— Иду! — крикнул он изнутри, но с тех пор прошло почти десять минут.

— Похоже, он нездоров, — заметил Мэтью, плотнее запахиваясь в куртку. Температура понизилась, стало холодно, и Мэтью с Торой продрогли до костей. — Сейчас точно июнь? Ты ничего не перепутала?

Прежде чем Тора успела ответить, дверь приоткрылась.

— Что вам нужно? — послышался голос из-под знакомого капюшона.

— Здравствуйте, — мягко произнесла Тора. — Вы нас не помните? Мы приезжали вчера в «Креппу», разговаривали с вами и встречались возле бухты.

— Я вас помню. Что вам нужно? — повторил он невнятно, словно говорил с набитым ртом.

«Ему, наверное, трудно открывать рот. Надеюсь, хотя бы не больно, — подумала Тора. — Что бы он там ни сделал, парню можно только посочувствовать».

— Мы хотели поговорить с вами, — пояснила она, ожидая приглашения войти. — О воскресном вечере.

Кресло откатилось, и дверь распахнулась.

— Проходите, — бесстрастно сказал Стейни.

Тора с Мэтью обменялись быстрыми взглядами и через прихожую направились в глубь дома.

— Давно вы тут живете? — поинтересовалась Тора, приветливо улыбнувшись Стейни, когда они вошли в скромную гостиную.