Изольда Тихоновна. Так. Какая-то неприятность, не иначе.

Николай Павлович. Ma, ну что ты говоришь, почему обязательно неприятность?

Изольда Тихоновна. Я знаю, что я говорю. Так издалека хорошее не сообщают.

Галина Аркадьевна. Но на этот раз, дорогая свекровь, вы ошиблись. Я хочу вам сделать подарок по случаю дня вашего рождения. Вы уже немолоды, и вам тяжело обслуживать нас с Колей.

Изольда Тихоновна. И собаку.

Галина Аркадьевна. И собаку. Поэтому я долго взвешивала этот шаг, но все-таки решила.

Изольда Тихоновна. Кухонный комбайн – я так и знала. Я же совсем с ним погибну.

Галина Аркадьевна. И не угадали.

Лида. Стиральная машина.

Изольда Тихоновна. Типун тебе на язык. Чтоб я портила белье…

Игорь. Я понял. Домработницу решили взять.

Изольда Тихоновна. Уйду из дома. В сей момент. В ночь уйду. В никуда.

Галина Аркадьевна. Не угадали.

Изольда Тихоновна. Перестаньте мучить, говорите уже. Николаша, дай валидол.

Галина Аркадьевна. Ладно, не томитесь. Я решила, чтоб иметь возможность помогать вам и Коле, уйти на пенсию.

Пауза.

Изольда Тихоновна. Я же чувствовала. Я же знала. Я сегодня во сне сырое мясо видела.

Николай Павлович. Позволь, ты что – не довольна?

Изольда Тихоновна. Две хозяйки у одной плиты?

Галина Аркадьевна. Вы не поняли, я хочу вас освободить.

Изольда Тихоновна. От чего освободить?

Галина Аркадьевна. От всего.

Изольда Тихоновна. От жизни.

Галина Аркадьевна. Нет, только от хозяйства.

Изольда Тихоновна. А что я тогда буду делать? Ждать участкового врача?

Николай Павлович. Ma, ну что ты говоришь.

Изольда Тихоновна. Я знаю, что я говорю. Я в этом доме всю жизнь была хозяйкой. Сначала с папой, потом с тобой, потом с вами. И вы все получали из моих рук. И вы, и, кстати, ваша собака. А теперь что вы прикажете мне делать – идти в лифтерши? Я отстала от жизни для этой работы – я не знаю, кто с кем живет. (Отходит, садится в кресло.)

ПДП идет за ней.

Лида. Так, интересно. Значит, для нас ты не хотела уйти на пенсию. Ни для меня, ни для внучки. Нам помочь ты не могла, а для совершенно чужого человека…

Галина Аркадьевна. Лида!

Николай Павлович встает, отходит.

Тебе не стыдно перед Николаем Павловичем!

Лида. А тебе, тебе не стыдно перед Игорем? С нами ты была незаменимый работник, на тебе держалась вся московская промышленность, а сейчас ты уже не командир производства, ты просто женщина. Вдруг. Вспомнила.

Галина Аркадьевна. Да. Вспомнила. Вспомнила. А что я могла с вами вспомнить? Кастрюли? Пеленки? Магазины? Разве только в этом – женщина? Ты хотела мне оставить только этот ее удел и хотела, чтобы я за это еще и спасибо тебе говорила. Нет, дорогая. У нас есть еще и другое предназначение. И оно не заказано ни одной из нас. Ты скажешь – возраст, смешно. А я скажу – не смешно. Может быть, немного грустно. Что так поздно. Что так мало осталось. Молодость эгоистична, и тебе этого сейчас не понять. И я бы очень хотела, чтобы ты никогда этого не поняла. Чтоб никогда не осталась одна, не отвыкла от местоимения «мы». Иди, детка, и постарайся вырастить свою дочку так, чтобы никогда не услышать от нее всего, что я от тебя услышала. (Отходит, ложатся на диван.)

Игорь. Кажется, ты не очень удачно выступила.

Лида. Я не хотела.

Игорь. Не ври – хотела. Только это было нехорошее желание. Пойди к ней, извинись.

Лида. Черт меня за язык дернул. (Подходит к Галине Аркадьевне, садится около, обнимает ее.)

Игорь. Кажется, я знаю, чем это все кончится.

Изольда Тихоновна (подходит). Так я вам скажу, чем все это кончится: мы будем меняться.

ПДП (подходит). Как меняться, слушай? Что говоришь!

Изольда Тихоновна.