- Добрый вечер, Кэсси! – я постарался изобразить в голосе радость.

- Миша, ты таки влез в самое натуральное дерьмо.

Это, чтоб вы знали, её визитная карточка. Слова типа "здравствуй" в лексиконе Кассандры отсутствуют. Зато присутствует ярко выраженный еврейский акцент, причём заимствованный напрямую из анекдотов. Ни идиш, ни иврита она не знает, зато сплошь и рядом пересыпает свою речь словечками, которые, по её мнению, характерны для настоящей еврейской мамочки. Поначалу это раздражает, потом привыкаешь.

- Кэсси, у меня работа такая.

- Миша, ты мне ещё расскажи про ту работу, вдруг старая Кэсси таки узнает что-то новое. Но это будет в другой раз. А ты сейчас приедешь ко мне, я имею сказать тебе пару слов.

Я вздохнул и бросил взгляд за окно. Смеркалось. Тащиться куда-то – в том числе и ради беседы с Кэсси – совершенно не хотелось.

- Кэсси, а нельзя сказать пару слов по телефону?

- А шо, КГБ уже отменили?

- Двадцать лет назад.

- Ой, я тебя умоляю. Если на мастерскую Кацмана прицепить вывеску Baldinini, он шо, таки станет по-другому работать? Правда, Кацман цену поставит, словно его нааляйм таки сделана в Италии. Миша, не пудри мне мозги, приезжай сейчас же или я не знаю шо сделаю. И не надо говорить тёте Кэсси много разных слов, за которые тебе потом будет стыдно. Ты всё равно приедешь, я так видела.

В трубке послышались короткие гудки. Есть во всем этом один момент, то ли смешной, то ли грустный. Как правило, видения Кассандры лишены чёткости в деталях, но это мало что меняет. Она знает, что нам необходимо и суждено встретиться. Это может произойти сегодня, завтра, через неделю или через год. Но практика показывает, что приглашение провидицы игнорировать не стоит, поскольку её видения имеют нехорошую тенденцию сбываться "любой ценой". Я вполне могу демонстративно плюнуть на её звонок (а я этого не сделаю – я ж сам себе не враг) и завалиться в постель. И не удивлюсь, если ночью в квартире случится пожар и мне придётся выскакивать на улицу в чём мать родила. Я могу не внять и этому предупреждению… и, скажем, попаду под машину, после чего тётя Кэсси посетит меня в больнице, где, скорбно опустив уголки губ, будет пенять мне на моё непослушание. Таким образом, встреча всё равно состоится, но неприятностей я огребу по полной.

Так что придётся ехать. Но сначала обязательно заскочить в магазин, Кэсси до умопомрачения любит сладкое (при её фигуре – это преступление), и являться к ней в гости без коробки конфет… дядя Фёдор не рисковал, и я не стану.

Город мок под дождём. Мок ещё с ночи, да и дождь, к несчастью, выдался не мелкий и противный, изрядно раздражающий, но не успевающий превратить прохожих в мокрых куриц, а улицы – в болота. Такой дождь можно было бы и приветствовать – он приносит облегчение от летней жары, прибивает к земле неистребимый смог и делает воздух… ну, пусть не свежим, но приемлемым. Свежий воздух в большом городе в разгар лета – это что-то из области фантастики. А уж в Москве – так и говорить не о чем.

В общем, тихо моросящий дождик я бы одобрил. А тот кошмар, что творился вокруг, ни малейших положительных эмоций не вызывал.