— Привет, Шерил, — сказал я. Собственно, этим наши разговоры в последнее время и ограничивались. Мы с Шерил были лучшими друзьями всю свою сознательную жизнь, а короткий период — даже больше чем друзьями, но сейчас... Не знаю я, кто мы сейчас. Соучастники преступления, наверно. Заговорщики. Я тосковал по нашей былой дружбе, но понятия не имел, как её возобновить.

— Привет, Джаред, — несколько натянуто улыбнулась она. — Ты знаком с Алеком?

Он пожал мне руку:

— Приятно познакомиться.

— Ага...

Он оказался куда дружелюбнее, чем мне представлялось, хотя я мог бы и сам догадаться: как бы там ни было, но Шерил никогда не стала бы водиться с каким-нибудь неприятным типом.

— Я слышал, ты бегун, — сказал он.

— Бывший.

— Неправда, — возразила Шерил. — Джаред просто выбыл на этот год из команды, только и всего.

Я не стал углубляться в детали.

— Я тоже бегаю трусцой, — сказал Алек. — Может, побегаем как-нибудь вместе?

— Джаред не бегает трусцой. Он бегает на скорость.

Алек бросил взгляд на школу.

— Ребята, мне надо идти — тренер по соккеру хотел со мной поговорить до уроков. Приятно познакомиться.

И он пошагал к школе с таким достоинством, что группка ребят на пути невольно расступилась перед ним.

Я повернулся к Шерил с лукавой улыбкой.

— И нечего на меня так смотреть! — вскинулась она.

— Как?

— Как будто тебе известно что-то эдакое. — Шерил проверила надёжность велосипедного замка. — Дружу с кем хочу, имею право!

Я невольно рассмеялся:

— Да я же ничего про вас с Алеком и не говорил!

— Но подумал!

— Плоховато у тебя пока с чтением мыслей. Продолжай совершенствоваться.

Шерил подышала на руки. В этот момент и я, остыв после долгого бега в школу, почувствовал, что начал замерзать.

— Ну, — спросила она, — как тебе Алек?

— По-моему, нормальный парень.

— Его все любят.

— Видно, он из тех, кого все любят.

Прозвенел первый звонок, и Шерил заторопилась в школу — она за всю свою жизнь ни разу не опоздала на уроки.

— Шерил, — окликнул я её, когда она уже поднималась по ступенькам. Шерил оглянулась. — Мне кажется, вы с Алеком хорошо смотритесь вместе.

Она прожгла меня своим знаменитым прокурорским взглядом, видно, собираясь пуститься в возражения, что, мол, они вовсе не «вместе», но раздумала, уронила лишь: «Спасибо», — и вошла в здание.

Должен признаться, я сказал правду. Мне действительно показалось, что они здорово подходят друг к другу — и это меня взбесило.

Наша школа лежит всего в одном квартале от Сосновой улицы — единственной в городе, на которой, к сожалению, срубили все сосны и заменили их платанами. Здесь стояли в ряд магазинчики и кафе, разорившиеся, когда в нескольких милях оттуда открылся большой торговый центр, и вновь возродившиеся, когда народ решил, что торговые центры — это скучно, а вот лавочки и кафешки каждая со своим характером — это круто.

Среди прочих разнообразных заведений здесь находилась «Траттория Солерно» — ею заведовал старый уродливый ворчун, у которого, по-видимому, вкусовые луковицы полностью атрофировались, поскольку в его пицце соли было больше, чем в океане, а чеснока столько, что вампиры бежали бы из города без оглядки. И всё же по сравнению со школьной столовой заведение Солерно было просто рестораном мирового класса; поэтому во время ланча оно заполнялось стадами школьников, приходивших сюда в надежде застать старого Солерно в менее угрюмом настроении, чем обычно, и разжиться куском богопротивной пиццы.