— Все это хорошо, Прецентор, и ваше суждение о моей семье весьма интересно, но оно не имеет отношения к делу.

— Имеет, Виктор. Ты знаешь знаменитую цитату из Сантаяны?

— Те, кто не помнят прошлого, вынуждены его пережить снова.

— Именно так, — серьезно кивнул Фохт. — Я и есть это прошлое, Виктор. Я не могу, и Внутренняя Сфера не может позволить тебе повторить то безумие, что совершил я тридцать лет назад.

— Не понимаю.

— Да, полагаю, что не понимаешь. — Фохт неуверенно улыбнулся и протянул руку Виктору. — Позволь представиться, принц Виктор Штайнер-Дэвион. — Я твой двоюродный брат, если убрать два поколения. Мое имя — Фредерик Штайнер.

У Виктора отвисла челюсть, он откинулся назад и тяжело оперся на стену.

— Это… этого не может быть. Ты погиб в Синдикате Дракона на Дромини-IV. Ты был героем, хотя тебя и послали с Десятым Лиранским Гвардейским на самоубийственное задание за то, что строил предательский заговор с Олдо Лестрейдом. Ты подставил Содружество под удар Синдиката… Нет, ты не можешь быть Фредериком.

— Заверяю тебя, что это я и есть, Виктор, и проверка ДНК это быстро подтвердила бы. Мы с тобой кровно связаны только по женской линии, через нашу прапрабабку, и наши митохондриальные ДНК окажутся идентичны. Можешь сам взять у меня кровь и проследить за выполнением тестов, если хочешь доказательства.

Виктор покачал головой, отлично зная точность тестов ДНК. Именно сравнение ДНК показало, что Томас Марик — самозванец. Он поглядел на Фелана.

— Кажется, тебя не удивило его заявление? Волк покачал головой:

— Одним из заданий, которые я выполнял для Ильхана, было раскрыть секрет личности Прецентора. Хотел бы я, чтобы это было так просто, как взять пробу крови.

— Кто еще знает?

Фохт пожал плечами:

— Теодор Курита, Примас Комстара Мори, может быть, еще несколько человек. Я давно уже не считаю себя той, прежней личностью. Свое новое имя я выбрал потому, что его можно приблизительно перевести как «воин возрожденный», и именно таковым я себя считаю. Свои таланты я посвятил охране безопасности Внутренней Сферы. Я влез в политику, и потому оказался там, где я есть, — вне власти, оторванный от семьи и традиций. Я сумел приспособиться к этой жизни, но, Виктор, не думаю, что ты тоже смог бы сделать это.

Виктор вспомнил свои мысли о том, что можно бы бросить все за право жить на свободе с Оми, и потому покачал головой.

— Ты здесь не прав, как, думаю я, не прав и насчет родовых черт Штайнеров.

— Да?

Фелан улыбнулся и уселся в кресле поудобнее.

— Это интересно.

Виктор оттолкнулся от стены и встал прямо, вытянувшись, насколько мог.

— Ты не более был расположен от рождения быть великим воином, чем моя сестра — стервой и убийцей. Это не наследственные черты, это усвоенное поведение. А умение усваивать — это мы получаем в наследство. Твое искусство воина, твоя способность адаптироваться к новой жизни в Комстаре, твое умение найти путь к победе над Кланами — всему этому ты научился, а учиться — это я тоже умею хорошо.

И вот что я хорошо выучил: я не могу предать доверие тех, кто от меня зависит. А Морган и его люди будут зависеть от меня.