– Тоша, ты где? Вернись! Верните Тошу, сволочи!

     – Ты что? Какой Тоша? Опомнись, у нас нет ни секунды!

     – Тоша… потом объясню. Тойфель. Он еще очень слаб. Погибнет без меня…

     Карлова последовала за генералом, оба взлетели по лестнице. Бойцы, стоявшие на ступенях в ожидании сигнала к атаке, уступали им дорогу.

     Плещеев влетел в гостиную, сорвал со стены какую-то фотографию и приложил ладонь к обоям, где, на первый взгляд, не было ни кнопки, ни сенсорной панели, ни каких-либо иных чувствительных к нажатию устройств.

     – Все. Как только прекратится мозговая деятельность последнего из наших бойцов, вся усадьба взлетит на воздух. Теперь бегом, в гараж!

     – А если не прекратится?

     – Сами дадут нам знать, что подвал под нашим контролем. Я подскажу им, как отключить сенсор взрывателя.

     Подельники сели в машину, зажужжал мотор.

     Генерал вырулил на проселок, оглянулся на одичавшую парковую поросль, скрывавшую покинутый ими домик, перевел дух и бросил быстрый взгляд на свою секретаршу:

     – Теперь расскажи мне все про этого Тошу.

     Карлова напряглась, сжав губы, как если бы пыталась удержать уже вырвавшееся слово. Горько усмехнулась и промолвила:

     – Мелкий бес. Хотя себя он называл симбиотом.

     Плещеев хмыкнул сначала, как если бы услышал нечто, не имеющее большого смысла, но, осознав значение второй части ответа, чуть не набросился на женщину.

     «Неужели она где-то подцепила симбиота Древних, о которых с такой завистью рассуждали мои аграфы, разработчики новых нейросетей?»

     Справившись с эмоциями, продолжил самым безразличным тоном:

     – Ну-ну, расскажи-ка, что за симбиоз мог сложиться у дипломированного психолога с мифическим существом?

     Карлова поморщилась и начала отвечать:

     – Хорошо, слушай. Меня вызвали экспертом на место происшествия. Неудачный сеанс экзорцизма. Потерпевший скончался до приезда бригады скорой помощи. Экзорцист задержан. Я провела его клиническое обследование. Ничего особенного. Никаких психотропов. Ни сам не применял, ни потерпевшему не давал. Голяк. Там же я прихватила этого беса. Он был то ли ранен, то ли поврежден. Как можно повредить то, чего не существует? Я предложила ему помощь, постепенно выхаживала. Даже не думай спрашивать меня, как именно… Но он благодарил. Говорил, что с радостью служил бы мне, но без сигнатуры Высших в ауре – нельзя. Конец цитаты. Дальше продолжать?

     – Продолжай, я внимательно слушаю.

     – Командовать мной он тоже не мог, да и не хотел. Любил ездить со мной в метро, говорил, там «вкусная энергия». В моей больнице опознал троих таких же, как он, но связаться с ними не смог. Если не врет. Все трое пациентов – никакие не одержимые, эпилепсии нет, раздвоения личности нет. Некоторые симптомы шизофрении под вопросом. Лечили нейролептиками, на всякий случай. Там же – одиннадцать ярчайших диссоциативных расстройств, у одного даже четыре личности, а не две, как у остальных. И ни один не опознан как носитель этих бесенят-симбиотов.

     – Любопытно… – генеральские губы изогнулись в обычной для них слащавой улыбке. – Ну, и где же ваш материализм, товарищ Карлова?

     – Материализм? А вот имена – Бюхнер, Фогт и Молешотт – ничего не говорят вам, товарищ замполит?

     – Экзаменуете экзаменатора, товарищ Карлова? Диалектично, да-с… Впрочем, с удовольствием отвечу.