Гийом и Камилла пили чай в саду. Мелина, которая очень устала после многокилометровой прогулки, направилась в свою комнату. Ей хотелось просто отдохнуть, вспоминая нежные слова мамы Мари. Она присела на кровать, но стоило ей лечь, как кто-то постучал в дверь. Не дожидаясь позволения, в комнату ворвалась Камилла.

— Мелина, ты в порядке? С тобой ничего не случилось?

— Нет. Оставь меня в покое!

— Погоди! Послушай меня: я хочу попросить у тебя прощения за то, что сказала тогда… Это было гадко. Прошу, не злись на меня! Я была очень сердита. Ты ведь этого и добивалась…

И Камилла бросилась обнимать приемную сестру, прежде чем та успела отреагировать. Содрогаясь от рыданий, старшая сестра бормотала:

— Гийом опоздал, а потом мы позвали тебя обедать, но тебя дома не оказалось… Я все время беспокоилась о тебе. Папа оббегал весь городок, мама места себе не находила от беспокойства… Мелина, я не хочу, чтобы ты уезжала из-за меня в Париж! Я просто завидовала тебе, ревновала, вот и все! Я напридумывала себе всякого… Останься с нами, умоляю!

— Посмотрим, — ответила на это Мелина. — А простить тебя… Может, когда-нибудь и прощу. Но сейчас я хочу поспать.

Грустно улыбаясь, Камилла встала и уже от двери сказала тихо:

— Спи сладко, сестричка!

Оказавшись одна, Мелина вытянулась на кровати. Гийом ее не выдал, иначе Камилла ни за что бы не вела себя так… Девушка вздохнула и закрыла глаза. У нее было только одно желание: всегда быть в кругу семьи, здесь, в Обазине, как птичка в своем гнезде…

Глава 31 Свадьба в “Бори” 

Прессиньяк, 17 июля 1954 года 

Семья наслаждалась отдыхом в поместье «Бори». Предложение Поля всем понравилось. Было условлено, что церемония бракосочетания пройдет в прессиньякской церкви через четыре дня.

А пока в этот послеполуденный час все наслаждались прохладой в комнатах за закрытыми ставнями. И только жених и невеста решили, несмотря на жару, прогуляться в Шассенон. Выйдя из машины, Гийом и Камилла рука об руку пошли по затененной кронами деревьев тропинке. Они снова говорили о своей свадьбе. Теперь, когда мечта вот-вот должна была сбыться, нетерпение уступило место серьезности с налетом светлой грусти. Оба понимали, насколько ответственен этот шаг, и чуть-чуть жалели о том, что беззаботный период ухаживаний скоро закончится.

— Ты уверен, что мы правильно идем? — спросила вдруг Камилла.

— Конечно! Я часто приезжал сюда с моим другом Жаном-Анри Моро. Он — просто фанат этих руин! И мечта у него только одна — организовать настоящие раскопки! Не затем, чтобы найти сокровища, а ради великих археологических открытий!

— Я была здесь всего раз, пять лет назад. Это было в июле 1949-го, тем летом, когда я первый раз тебя увидела. Ты разговаривал с кем-то перед булочной в Прессиньяке, помнишь?

Гийом наклонился, поцеловал невесту и сказал игриво:

— Разве мог я забыть девушку в шортах с ногами богини? Но когда я узнал, что ты — дочка Мари из «Волчьего Леса», я сказал себе… Впрочем, это неинтересно… так, глупости! Не будем вспоминать о тех временах! Знаешь, Камилла, хотя твои родители и приняли меня, мне кажется, что твой отец всегда будет относиться ко мне настороженно. Для него я остаюсь сыном Макария. Это — страшное клеймо, он не простит мне этого никогда, даже если со мной ты будешь счастлива!

— Не надо об этом! Ты сам только что сказал, что не надо вспоминать прошлое! Я люблю тебя, и только это имеет значение! И раз ты не против, скоро я выйду за тебя замуж!

Гийом остановился и, чтобы выразить Камилле свои чувства, обнял ее.