|
Довольно быстро нащупав большой сверток, вытянул его наружу и, мельком глянув, убрал под пиджак, заткнув за пояс. Вернув решетку на место, я устремился к окну. Пока было так же тихо, надо спешить. Сунув нож под один из углов подоконника справа, чуть надавил, и тот послушно поднялся. Руками сдвинул доску подоконника в сторону и заглянул в скрытую нишу. Мама моя, а как мне выносить все это? Внутри лежал сидор, выглядевший квадратным. Развязав завязки, увидел пачки денег, а деньги сейчас не как в двадцать первом веке, купюры просто огромные, чуть не со страницу небольшой книжки. Вновь завязав мешок, я накинул его на плечи и прямо так двинул к выходу, вернув подоконник на место. Во дворе уже суетятся милиционеры, поэтому два других схрона проверить не успею, плевать, и так, по-моему, до хрена взял, надо еще выйти как-то.
– О, старшина, торопишься? – я столкнулся в дверях с одним из следаков, что взял в помощь Семенов. – И тебе привет, как сами, все живы? – Да пощипали нас, сам же видел. – Точно, видел. – Чего хотел-то? – Помоги трупы вынести. – А их осматривать что, не будут? – Да чего эту падаль осматривать, выкинем на улицу, сейчас труповоз подъедет. – Ну, давай. – А чего, глядишь, я так и мешок незаметно на улицу вынесу. У бандитов в хате хватало разного вида сумок, мешков и прочего барахла. На мой вопрос, выносить ли добро, следак ответил утвердительно. Вот я положил на грудь одного из трупов мешок, что стоял возле стола в большой комнате, а рядом и «свой». Схватив труп за руки, потащил волоком на улицу. Следак было окликнул, предложив таскать по двое, да я отмахнулся, а тот, чуть подумав, брякнул: – И то правда, чего с этим говном возиться. Тащи так, возле входа, у подъезда, бросай, там наши разберутся, когда машина подъедет. Вытащив все трупы, я попрощался с милиционерами и отошел в сторонку, туда, где лежал сидор. Я его недалеко откинул, когда вынес вместе с первым трупом на улицу. Народ хоть и бдит по окнам, да вряд ли что-то разглядели. Тут выступ в стене, эркер, что ли, вот под стену я мешок-то и пристроил. Сейчас, дождавшись момента, когда на меня никто не смотрит, я просто взял мешок и двинул отсюда. По пути еще и свой прихватил. Чего-то я обнаглел с наживой, я же в Союзе, а не в Штатах, куда мне здесь такие бабки, тратить-то их где? Всего с бандитов, вместе со схронами, я снял такую кучу денег, что хватило бы до конца жизни спокойно жить не работая. Только ведь не дадут так жить, спалюсь нафиг. Да и, если честно, не собирался я до конца жизни тут оставаться. Одно дело, навестить друзей, самому погулять по знакомым местам, а совсем другое здесь жить постоянно. Вечером, сняв комнату у одной бабульки с рынка, я пересчитал все деньги, привел в порядок одежду и продумал, как буду действовать завтра. Решил я рвать с утра в Рыбинск. Возьму билет на поезд и поеду, скорее всего, так и сделаю. Можно было бы, конечно, «дернуть» тачку, да ехать самому, но я быстро отмел эту возможность. Нет, машин тут хоть и не как в двадцать первом веке, но все же много. После войны тут катаются теперь и иномарки, правда их немного. В основном же, конечно, «эмки», «Победы» да «полуторки» разные. Отмел я вариант с машиной по другой причине. Ужасно не хотелось трястись по нашим, отсутствующим дорогам, да еще и за рулем таких машин. Мне хватило дороги от Свердловска до Горького, там, хоть и пассажиром, но я успел вкусить все прелести передвижения на машине в Союзе. Более или менее комфортно, если можно вообще так сказать, ехать можно лишь со скоростью тридцать километров в час, я так неделю ехать буду, уж лучше поезд. Да была и еще одна причина, не столь веская, но все же. Мне почему-то не хотелось преступать закон в Союзе. Не то чтобы я каким-то ангелом стал, помню прекрасно, что натворил в Сталинграде, но вот просто не хотелось воровать. |
